Проклятый эксперимент. Магиня

Лиарена и сама видела, насколько гуще и торопливее стали бегущие по стеклам струи, словно норовя прорвать прозрачную преграду и попасть в заманчивые тепло и уют недоступных им комнат. Она и сама никогда не любила ходить под проливным дождем, поэтому молча кивнула подруге и подвинула ближе к ней блюдо с пирожками.

А чуть позже, глядя, как та сосредоточенно жует свежее печево, вдруг вспомнила сказанное ею слово, которое пропустила мимо ушей. Но, как оказалось, не мимо внимания, и оно застряло занозой где-то в глубине сознания, тревожа и не давая себя забыть.

— А что это ты говорила насчет сумасбродств? Терна?! Ты почему глаза прячешь? Тай? Ох великие боги!

— Лиа! — вскочив, вцепилась ей в руку магиня. — Ты куда?

— А куда нужно?

— Ты туда не попадешь. — Терна смотрела несчастно, как побитая собака. — Нет, не думай, Лиа, я не давала обязательств молчать, но пообещала сама разговор не заводить.

— А ты его и не заводила… Так где Тай? Предупреждаю, меня тебе не остановить. Сначала я пойду к отцу, он ради меня всю обитель на уши поставит.

— Да не переживай ты так, ничего страшного не случилось. Путники привели с одной подгорной ловушки дежурных, а те заявились с букетами белых фрезий. Цветут по весне в ущельях такие, крупные и душистые. Вот дорин и загорелся тебе нарвать… — убито доложила магиня. — Только я не знаю, где это, а маги уже ушли на следующую ловушку.

— Так с кем тогда пошел Тайдир? — Сердце Лиарены сжалось от нехорошего предчувствия.

— Барент предложил сводить, он все ловушки знает наизусть.

— Барент?! — поразилась Лиарена, припомнила их последний совместный поход и начала бледнеть. — Идем.

Подхватила воздушной лапой не успевшую открыть рот магиню и открыла путь в караулку.

— Лиа! — спохватилась та, очутившись в знакомом помещении, и накрепко вцепилась в руку путницы. — Ты куда это? Я с тобой!

— Как хочешь. — Сейчас дорину не волновали ни судьба дворца, ни вытаращившиеся на них магини.

На нее внезапно, как снежная лавина, обрушилось совершенно незнакомое прежде чувство. Острая, почти звериная тоска, смешанная с болезненным ощущением непоправимой потери, стиснула грудь и не давала ни свободно вздохнуть, ни связно рассуждать. Все остальные чувства затмило яростное желание немедленно куда-то бежать, спасать, возвращать сюда, под защиту надежных стен самого нужного и дорогого ей человека.

Не сомневаясь ни мгновения, Лиарена открыла путь в убежище Миттена, отпустила тихо охнувшую от неожиданности Терну и стремглав помчалась на кухню, откуда тянуло запахом жарившегося мяса.

Однако отца там не оказалось. Лишь спокойно жевал свой завтрак немолодой маг, устроившийся за кухонным столом. И не успел он даже слова выговорить, как появившаяся перед ним юная магиня снова исчезла в туманном облачке.

— В чем дело? — ошеломленно поинтересовался маг, обнаружив напротив себя хмурую Терну, и получил в ответ угрюмый, как грозовая туча, взгляд.

— Похоже, я выпустила на волю злого духа, — непонятно буркнула магиня. — А где мы сейчас, не подскажешь?

— Это убежище Миттена, — так же озадаченно сообщил мужчина, резко отодвинул тарелку и бросился за опрометью ринувшейся куда-то Терной.

Ее форма мелькнула в ведущем в трапезный зал тоннеле, и маг помчался следом, сердито понося самого себя. Нужно было, отправляясь завтракать, закрыть заклинанием дверь в помещение, где стояло зеркало общения, но кто бы на его месте мог подумать, что кратковременная отлучка превратится в такую неприятность? Ведь все маги перед тем, как открыть сюда проход, обязательно присылают предупреждающего вестника! Это святое правило путников, когда туманная тропа в какое-либо место проходит через единственное отверстие, достаточное только для одного тела. Ведь при столкновении встречных путей может произойти отклонение или даже возврат одного из них, а это опасно. Хотя вероятность такой встречи ничтожно мала, ведь, чтобы разминуться, путникам нужен всего миг, однако магистры предпочитают понапрасну не рисковать.

Лиарене, подгоняемой жгучей тревогой за любимого, обычное передвижение по просторному залу убежища казалось непозволительной тратой времени. Сейчас она не могла даже думать спокойно, не то чтобы идти или бежать. Едва сделав несколько шагов, дорина снова прыгнула в мгновенно раскрывшийся путь, спеша как можно быстрее оказаться рядом с отцом.

Однако прежде чем ее глаза привыкли к властвующему тут полумраку, позволяющему наблюдателям полнее видеть все мельчайшие детали происходящего за зеркалом, магиня услышала уже знакомый голос Инриссы. Он обрушился на девушку резко, как удар молнии, и потряс ей душу смертельной усталостью и новыми, горькими как хина нотками:

— …следят, как за зверьми. И даже не пытаются разговаривать. Никогда не думала, как тяжело будет это видеть…

— Тсс! — перебил ее чей-то свирепый шепот. — Молчи!

Лиарена быстро обернулась, прищурилась и уставилась на вставшую напротив женщину, которую сердцем пока никак не могла считать матерью, хотя разумом уже поверила словам магистров.