Проклятый эксперимент. Магиня

Увлеченные своим спором, маги не сразу заметили появление гостей, и Лиарена успела хорошо рассмотреть медленно поворачивающуюся в разные стороны гранями полупрозрачную пирамидку, сквозь которую струилась светящаяся силой плоская фиолетовая лента. Она была абсолютно бесплотна, но казалась стремительной узкой змейкой, догоняющей свой собственный хвост. Вылетая из одной грани пирамиды, она молниеносно уходила в другую, чтобы тотчас выскользнуть из третьей и нырнуть в четвертую. Этот бесконечный стремительный полет ленты, рисовавшей в воздухе кривую восьмерку, притягивал взгляд крепче клея и завораживал своей кажущейся простотой и непостижимым изяществом.

— Лиа? — внезапно оторвавшись от каких-то бумаг, изумился Ильтар, внимательнее присмотрелся к ней и Тайдиру и начал мрачнеть. — Что случилось?

Маги мигом смолкли, оставили свои дела и начали оглядываться на супругов.

— Я сейчас объясню, — заторопилась успокоить их Лиарена. — Но сначала вызови отца. Он не простит, если узнает об этом не из первых рук.

— Лучше я схожу, — поднялся из кресла магистр и через пару мгновений исчез в темном тумане.

— А зачем вы привели Зелена? — не выдержал кто-то из молодых магинь.

— Ему тут понравилось, и он пока поживет в моих комнатах. Со своей собачкой, — объявила магиня, полюбовалась расцветающим на лицах магов мечтательным выражением и строго добавила: — Но вовлекать его в какие-либо опыты я запрещаю. Он мыслящее существо и ничем не хуже людей, а некоторых так точно лучше.

— Я совершенно с этим согласен, — поддержал бывшую ученицу Сайден. — Пора переставать делить существ по внешнему виду. Главным должны быть уровень сознания и умение ладить с разумными существами других видов.

— Этот зеленый здорово поладил с шестилапым, — фыркнул кто-то из молодых магов.

— Да, он отомстил своему мучителю и убийце своего друга, — сухо отчеканил Тайдир. — И этим поступком очень похож на людей. Но есть разница между ним и теми, кого мы осуждаем за самосуд. Зелен не побежал копать ему яму и не насыпал в чашку яд — он просто не стал помогать тому выбраться из ловушки. По человеческим меркам, это тоже некрасивый поступок, но Зелен тогда стоял перед более сложным выбором: кто из них двоих ценнее для дальнейшего существования убежища.

— Именно так, — подтвердил Экард, появление которого увлеченная разговором Лиарена прозевала. — Я беседовал с Зеленом, и он точно так и сказал. И даже больше: это Миттен категорически запретил ему подходить к ловушкам, потому-то несчастное существо так долго мучилось, решая простой вопрос, можно или нет собрать магию выдохшихся знаков и охранок и есть рыбные потроха. Так вы за этим меня сюда позвали?

— Зелен, — погладила прижавшегося к ней малыша дорина, — расскажи им тот разговор, который ты сегодня вспомнил.

— Зелен помнит все, — тихо поправил ее лохматый прислужник. — Только не говорит. — Помолчал, как бы собираясь с силами, и утомленным женским голосом повторил так поразившую магиню фразу.

В зале наступила такая тишина, какой дорина еще никогда тут не замечала; молчали, спрятав взгляды, помрачневшие магистры, не мог выговорить ни слова схватившийся за горло побелевшими пальцами отшельник. Задохнулась от внезапности обрушившейся на нее догадки и сама Лиарена, только теперь осознавшая, чей именно голос она слышала.

— О чем еще она говорила? — сел прямо на ковер перед Зеленом Экард, и его сразу охрипший голос показался дорине дребезжанием треснутого горшка. — Повтори… ты же все помнишь…

— Мне надо — про кого, — завиноватился лохматый повар. — Все сразу будет долго.

— Скажи про отступников… про магов… про монстров… про колбу… — обступили его маги.

— Сначала про туманный путь, — твердо постановил Ильтар.

Зелен поглядел на него, на кивнувшую ему Лиарену и тоже сел. Положил рядом сладко сопящего щенка и глуховатым мужским голосом зло произнес:

— Не говори глупости, Фирнс! Ты же знаешь правило установки таких ловушек, они открываются только в одну сторону. Поэтому уходить можно было бы только через убежища, а этот путь, как ты знаешь, для нас отрезан. И даже если бы мы сумели собрать все запасы и поставить щиты, пройти через врата успеет не более трети. Кем из нас ты готов пожертвовать?

— Собой, — ответил Зелен звонким молодым голосом. — Все равно это не жизнь. И другие найдутся… Пусть хоть женщины выйдут.

— Ты их плохо знаешь? Кто пойдет первой, Илга, Рис или Далла?

— Те, кто любит своих детей, возьмут их и уйдут.

— И потом им всю жизнь будет сниться, как на нас оседает этот проклятый купол.

— Он может выдержать один прорыв, — пытался спорить молодой голос.

— Но даже если он и устоит, серые отберут у вас все камни и подчистую выдоят всех в колбах, — тихо прозвучал уже знакомый Лиарене женский голос. — А потом выбросят в болота десятки запасных капсул, чтобы удержать равновесие. Ты же понимаешь, чем это обернется…

Зелен смолк и съежился, испуганно поглядывая на магов, но все молчали, обдумывая услышанное и пытаясь построить собственное внятное объяснение трагическим событиям, происходящим под горами.