Проклятый эксперимент. Магиня

И не только дверь, но и кучку магов, в полном молчании стоявших спиной к входу.

Глава 21

Лиарена крепче стиснула губы и шагнула к ним, намереваясь обойти толпу сбоку, но кто-то расслышал шаги, оглянулся и отступил в сторону. Тут же, словно ждали этого движенья, расступились и остальные, и дорина неожиданно для себя оказалась перед заветным зеркалом.

Поспешно вгляделась в гладкую поверхность, за которой виднелась плохо освещённая пещера и почувствовала, как холодеет в груди. Узники по-прежнему стояли молча, с внешним безразличием разглядывая пришедших на встречу с ними магов. И только иногда подёргиванием век да скорбно опущенным уголкам поджатых губ выдавали привычно спрятанные под этим равнодушием горечь и безнадёжность.

Перед ними на прикрытом ветхой тряпкой стуле сидел смертельно бледный, осунувшийся Барент. Путник выглядел таким усталым и разочарованным и постаревшим, что сердце магини невольно сжималось от состраданья и непонятной вины.

Возможно, нужно было с ним поговорить, ободрить… а теперь уже поздно, — огорчённо думала Лиарена. — Теперь его нужно спасать вместе со всеми остальными узниками, и если он не сумел узнать ничего важного, то не принёс обители своим поступком ничего, кроме вреда.

А новый узник, едва рассмотрев появившуюся перед зеркалом Лиарену, впился в ее лицо жадным взглядом. Он даже не пытался скрыть бушевавших в его душе эмоций, и они ясно виделись в горестном изгибе прикушенных губ, в страдальческом прищуре глаз и горьковатой полуулыбке. Даже искушённые жизнью магистры морщились и отворачивались, разгадав по этим признакам виноватое раскаяние, яростную нежность, и безысходное отчаяние приговорённого.

Лиарена чувствовала всё это острее остальных, но была не в силах оторвать взора от потока выливавшихся на неё чувств. И одновременно ощущала, как всё крепче сжимались на ее талии руки мужа. Словно дорина могла сломиться под напором такого откровенного безмолвного признания в любви, и ошибках, в тоске и муке. Сдаться зову этих яростных глаз и шагнуть туда, в это зеркало, или помчаться на болота, искать очередную каверну.

Однако Барент довольно быстро опомнился, горько усмехнулся и попытался сделать такое же безразличное выражение лица, как у стоящих рядом старожилов проклятых пещер. Но никто из стоящих по эту сторону зеркала ему не поверил. Как и тем, кто молча стоял вокруг путника и смотрел на них деланно безучастными взглядами.

Однако в этот раз молчание длилось недолго. Внезапно Барент снова зашевелился. Зажмурился, мотнул головой, словно отгоняя непрошенные мысли, и уставился на Экарда.

— Отсюда выйти невозможно. Последние проходы давно закрыты щитами, и снять их можно только изнутри. Но магии ни у кого нет, как только резерв наполняется, серые запирают узника в каменной колбе и дочиста сливают магию. Там нет ничего… ни воды, ни еды, только плесень. Я вышел оттуда пару часов назад. Не пойти туда нельзя, за каждое нарушение правил наказывают всех остальных узников. Здесь хватает для этого способов… За эти мои слова тоже последует наказание… но главное не в этом. Вам нужно забыть про всякие планы спасения, нам уже ничто не поможет. И жить так, тоже не стоит. Попытайтесь найти центральный выход из зала для испытаний, он где-то у восточного подножия красной горы. Если запустить туда достаточно мощное заклинание разрушения, то можно попытаться прервать ленту Мебиуса. Но сами сразу уходите… она за эти годы стала просто громадной. — В помещении послышался какой-то шум, и Барент заторопился, — Никто из отступников уже давно не подаёт никаких сигналов. Лиарена… прости меня за те обидные слова… они относились вовсе не к тебе. Это я так пытался бороться со своими чувствами…

Договорить путник не успел. Вернее ему не дали. Сквозь строй сомкнувшихся возле него узников протиснулись странные, невысокие существа, сплошь покрытые серым мехом.

Всего пару секунд магистры потрясённо молчали, с изумлением узнавая в загадочных серых тюремщиках образ отлично знакомого им существа, потом Экард резко шагнул вперёд и зычным голосом объявил:

— Слушайте меня, серые прислужники! Я наследник Миттена и хозяин его убежища, приказываю вам закрыть колбы и больше никогда не сажать в них людей. С этого часа вы должны заботиться обо всех и хорошенько кормить. Если вы не выполните мой приказ, я выпущу на волю ленту Мёбиуса и обрушу на ваши головы своды этих пещер. У меня хватит на это сил!

Серая тень метнулась к зеркалу, и изображение пещеры тотчас исчезло, но магистры еще некоторое время стояли молча, надеясь на чудо.

— Боюсь, они тебе не поверили, — тяжело вздохнул Ильтар и направился к столу.

Пододвинул воздушной лианой кресло, тяжело шлёпнулся в него и оглянулся на коллег.

— Думаю, мы можем сейчас разговаривать свободно… вряд ли они позволят узникам снова открыть окно общения. Но как просто решалась самая главная загадка! Все их узнали?

— Трудно было не узнать… — огорчённо покосившись на несчастно кривившую губы жену, тихо вздохнул Тайдир. — Похожи как две капли воды, только цвет серый.