Проклятый дом

Крячко поднялся, подошел к нему и взглянул на монитор.

Некоторое время он изучал список, состоявший из десятка фамилий, после чего сказал:

— На себя беру институт. Мне это проще отработать. Вся родня тебе достанется. Как ты на это смотришь?

— Да ничего, нормально смотрю! — ответил Гуров и, не отрывая взгляда от списка, одобрительно улыбнулся: — Хорошо. С этим мы определились. Теперь о возможных версиях. Какие-то мысли есть на этот счет?

— Какие-то есть, — ответил Стас, записал себе в блокнот несколько фамилий и телефонных номеров и снова плюхнулся на свой стул. — Например, я не исключаю того, что профессор мог элементарно зависнуть у своей любовницы. Допустим, некая аспиранточка или студенточка подбила к нему клинья и у мэтра заиграла кровь. Почему бы нет?

— Да, в какой-то мере это возможно, — согласился Лев Иванович со словами друга, пребывая в глубочайшей задумчивости. — Но внутренне я ощущаю другое. Вырисовывается что-то очень хитрое и запутанное. Мне почему-то кажется, что исчезновение Береженникова связано с его работой.

Крячко потер лоб, как бы что-то припоминая, и проговорил:

— Что-то похожее у нас уже было! В Светлореченске мы искали изобретателя плазменного луча, пропавшего без вести. Точно! Слушай, Лева, а может, Береженникова заграбастали шпионы наших западных партнеров?

— Надеюсь, что к вечеру мы уже будем хоть что-то знать об этом. Ну что, по коням? Хотя дай-ка я сначала звякну Амбару! Криминальную версию проверить тоже стоило бы.

— Да, это не лишнее. Созвонимся, — сказал Стас и покинул кабинет.

Гуров набрал номер своего информатора, отставного вора Амбара, по паспорту — Константина Бородкина.

После третьего гудка он услышал хорошо знакомый, довольно своеобразный голос:

— Але, кто там?

Чтобы не подставить Амбара, если вдруг во время их разговора к нему заявятся клиенты, заглянувшие в притон забить косячка, Лев Иванович заговорил в тональности, обычной для рекламных агентов:

— Добрый вечер! С вами говорит банк «Золотой вклад».

Бородкин знал, что за банкир с ним говорит. Он тут же уведомил Гурова о том, что дома один, поэтому беседовать с ним можно спокойно, не таясь.

Гуров описал информатору ситуацию с исчезновением ученого и поручил ему прозондировать почву, выяснить, не было ли у кого зуба на профессора, не напал ли кто-то на Береженникова с целью ограбления.

— Все понял, Лев Иванович, поспрошаю. А где это все было-то? — поинтересовался Амбар.

— Проживает профессор на улице Сапожной, а без вести пропал в тамошнем сквере, который местные жители называют Артамошиным.

— Ага. Понял, Лев Иванович. Займусь этим дельцем, — проговорил Бородкин.

Закончив этот разговор, Гуров созвонился с женой профессора Береженникова.

Поздоровавшись и представившись, он услышал в телефоне суховатый женский голос:

— Здравствуйте. Что вы хотели бы узнать?

Лев Иванович ответил, что начато расследование исчезновения ученого. Эта работа поручена в том числе и ему лично.

— Мы могли бы с вами сейчас увидеться? — спросил он, получил утвердительный ответ и добавил, что максимум через полчаса будет.

Гуров закрыл кабинет и зашагал по коридору. При этом он испытывал то самое, уже хорошо знакомое ему чувство, которое, наверное, охватывает любую рабочую лошадку при виде плуга и огромного непаханого поля. Вот и ему предстояло сделать что-то в этом роде, то есть вспахать поле расследования, размеры которого пока неведомы, посеять версии, полить их дождем фактов, собрать урожай выводов и заключений. Ох нелегкая это работа.

Лев Иванович сел в свое авто, вырулил с парковки и направился в сторону улицы Сапожной. Он удачно избежал двух пробок и вскоре подруливал к новенькой, нескончаемо длинной многоэтажке. Гуров подошел к подъезду и позвонил в квартиру, занимаемую семьей профессора. Дверь тут же распахнулась. Лев Иванович взлетел на лифте на одиннадцатый этаж, вышел на лестничную площадку и увидел женщину, поджидающую его в дверях квартиры. Он сразу понял, что это была ее хозяйка.

— Лев Иванович? — чуть настороженно осведомилась она.

— Он самый! — сказал Гуров и показал женщине служебное удостоверение.

Хозяйка квартиры внимательно изучила его, утвердительно кивнула и заявила:

— Прошу вас!

На вид ей было лет пятьдесят. Судя по хмурому виду, Тамара Береженникова пребывала в далеко не оптимистичном настроении.

Они вошли в зал. Хозяйка квартиры указала Льву Ивановичу на кресло у стола.

— Присаживайтесь, — негромко предложила она.

Окинув взглядом комнату, Гуров сделал вывод, что у тех людей, которые ее обставляли, был очень неплохой вкус. Это жилище не выделялось богатством, но выглядело достаточно уютным.

На предложение выпить чаю Лев Иванович ответил однозначным согласием и включил свой телефон в режим диктофонной записи.

— Тамара Аркадьевна, расскажите мне о своем супруге все то, что считаете самым важным и характерным, — попросил он, отхлебнул из чашки и одобрительно заметил: — Отличный чай!