Проклятый дар

Да, торговля наркотиками – необычный бизнес. Мало того, что полицейские готовы были отправить их на электрический стул, появись хоть одно подтвержденное доказательство их деятельности, так еще и постоянная борьба за лидерство в преступном мире поджидало пулями за каждым углом. Но вот им стукнуло почти по сорок с лишним, а они до сих пор живы и живут наглым образом на всю катушку. Только на прошлой неделе Десмонд купил яхту за семь миллионов и по тупости своей нечаянно взорвал прямо возле побережья. Этот безбашенный огнестрельный тип разве что не испражнялся взрывчатками, он был настоящим фанатиком ударной силы. Вчера он заявил, что уже присмотрел еще одну моторную красавицу, друзья лишь покачали головами. А Дэсмонд откровенно не понимал, как еще можно развлекаться, когда у тебя столько денег.

Девиз их компании: напористо, но деликатно. И он отлично работал все тридцать лет, что они занимались нелегальным бизнесом. В их преступном наркосообществе они были неоспоримыми лидерами, а для врагов – непотопляемым кораблем. Новички боготворили их, а матерые воротилы – боялись, что лишний раз доказывало успешность их стиля ведения бизнеса.

Да, они зарабатывали кровавые деньги. Благодаря ним наркотики гуляли по городским улицам и пробивали путь к глупым подросткам. К сожалению, вопреки их желаниям, в подобном бизнесе нет места этике. Даже если ты возомнишь себя рассудительным дилером и принципиально не будешь толкать дурь детям, за тебя это сделают жадные посредники. В конце концов, каждый делает свой выбор, пусть даже тебе пятнадцать лет. В свои пятнадцать Эрик уже дважды отсидел в колонии для несовершеннолетних.

Эрик Манн всегда был занозой в нежном месте. Он с детства наводил ужас на близлежащие окрестности. Даже проживая в захолустном парке трейлеров, населенном алкоголиками и наркоманами, в месте, опаснее которого уже не может быть, он установил новый уровень страха и ненависти к уличной шпане. Его шайку старались избегать все. Каждый родитель знал, что если в какой-либо затее участвует поддонок Манн, разборки с полицией неизбежны.

Эрик был бунтарем с рождения. Он ненавидел окружающую нищету трейлерного парка, а зловоние городских сточных вод неподалеку будило в нем ярость на судьбу. Какого черта она засунула его в эту задницу? Он определенно должен был родиться в самом центре богемы! В этих зловонных трущобах он всегда ощущал себя чужим, его даже охватывало чувство стыда за это место, словно его занесло туда по глупости. Он был благодарен судьбе лишь за то, что она не занесла его в какое-нибудь индейское поселение или в нищую африканскую страну, хотя там, в бандитском раю, он бы, скорее всего, добился успеха гораздо быстрее.

Паршивец организовывал кражи со складов, грабежи с разбойным нападением, вооружаясь битами и кастетами. В трущобах, заселенных наркоманами и убийцами, решение, кем тебе стать, принимают обстоятельства. У тебя нет выбора. Здесь ни у кого нет выбора. Это – болото, состоящее из одних только без: беззаконие, безразличие, бездушие. И каждый, кто еще может дышать, застрял в нем бескомпромиссно, безнадежно, безвозвратно. Здесь всегда надо держаться в банде, если хочешь выжить. А если вдруг случалось так, что ни одна банда не хочет иметь с тобой дело, и ты становился одиночкой, то изо всех сил постарайся оказаться в тюрьме. Там тебя хотя бы не пристрелят. В этих воющих кварталах нет места для никчемных одиночек, не трать наш вонючий воздух, лузер. На твое место район всегда подготовит кого-нибудь из той малолетней ребятни в памперсах, что играет в разбойников с настоящими отцовскими пистолетами. А если ты надеешься на полицейские мигалки, то ты точно не жилец. Полиция покажется здесь, только когда стихнут выстрелы и остынет кровь. После чего мертвые займут свое заслуженное место длиною в одну строчку в делах, которые закинут в пыльную подсобку, где они будут ждать свою очередь в архив, закрытые за сроком давности.

Трущобы – это конвейер, смалывающий живых цыплят в мясной фарш: редко, кто доживал до тридцати. Подростки гибли в перестрелках, в камерах, от передозов, а иногда от отчаяния и страха, оказывавшихся сильнее желания жить.

Эрик сколачивал шайки из отморозков, участвующих в беспорядках ради садистского удовольствия. Они изливали свою злость и обиду на мир, а Эрик пользовался их слепой яростью, чтобы выжить. Он продавал краденную электронику и закладывал драгоценности в ломбард, добывая свое пропитание. Нет, он не был сиротой. У Эрика даже было подобие дома. Хотя в здешних местах наличие родителей иной раз добавляет больше проблем, чем облегчает жизнь.