Проклятые огнем

Снаружи еще раз постучали, и женщина с тяжелым вздохом пошла открывать.

На пороге стояли двое: из-за спины темноволосого парня в охотничьем костюме выглядывала скромно одетая девушка в крестьянском платье.

– Я… Мы… – осторожно начал парень. – К господину Кеннигу…

– Венчает отец Фастрих, вы ошиблись домом, – отрезал колдун. – Это через два квартала налево.

– Нам не венчаться! – вспыхнул юноша, а потом почему-то беспомощно оглянулся на свою спутницу. Та зарделась, как маков цвет.

– Тогда тем более.

– Но, пожалуйста, господин Кенниг! Нам действительно нужна ваша помощь!

Мужчина вздохнул и оглянулся на жену:

– Вот как от них избавиться, а?

– Может, просто помочь? – На ее губах плясала плутовская улыбка.

– Да, но помогать-то придется мне, а не тебе! – Рук из-за спины он по-прежнему не доставал. – Они ж ко мне вроде бы пришли!

– А я тебя потом ужином накормлю…

Честно говоря, Адельмар впервые сталкивался с тем, чтобы о нем говорили как о мебели. И не сказать, чтобы это было приятно. Но, прежде чем парень начал раздумывать, стоит ли на это обижаться, колдун повернулся к ним.

– Так что вам надо?

– Чтобы в день святого Маркела дождь пошел! – выпалила гостья и, испугавшись собственной храбрости, опять спряталась за спину своего спутника.

– Сильный?

– Обычный, на полчаса, не больше.

– Время?

– Что? – не поняли вопроса посетители.

– Во сколько, говорю, дождь пойти должен? С утра, в обед, на закате?

Покупатели переглянулись, и девица неуверенно протянула:

– Около полудня.

Винтар закинул голову к потолку, словно там была написана подсказка, несколько мгновений что-то там изучал, а потом пожал плечами:

– Три геллера. Половину сейчас, половину – после дождя.

– Три геллера?! – поперхнулась девушка. – Да корова шесть стоит!

– Да? Давно я не заглядывал на рынок… Тебе корова нужна? – Это он уже у жены спрашивал.

– Зачем? – пожала плечами она.

– Значит, шести геллеров не надо, – удовлетворенно кивнул светловолосый колдун. – Хватит трех.

Девушка возмущенно открыла рот, но ее спутник не стал спорить: порывшись в кошельке на поясе, он протянул магу две серебряные монеты разного размера.

– Завтра в полдень будет дождь, – удовлетворенно кивнул маг. И, переложив что-то за спиной из одной руки в другую, прежде чем гости успели сказать хоть слово, закрыл перед ними дверь. С улицы донеслось возмущенное:

– Зачем, милсдарь?! Мне не нужны такие дорогие подарки и…

– Ты ничего мне за это не должна…

Но маг уже не слушал их. Бросив монеты на стол, он развернулся к жене:

– Ну что? Может, наконец, примешь подарок?

Она азартно подалась к нему:

– Давай!

– Закрой глаза и протяни руки.

Пальцев коснулось что-то прохладное, небольшое.

– Открывай, – шепнул мужчина.

На ладонях у брюнетки сидела небольшая, созданная из синеватого льда бабочка. Похожая на настоящую, живую, она расправила крылья и вытянула длинные усики. И совершенно не думала таять.

– Какая прелесть! – восторженно выдохнула женщина. Подняла на мужа испуганные глаза: – А она не растает?

– Если я сам этого не захочу, – пожал плечами маг. – А я этого не захочу никогда.

– Почему? – хихикнула она, заранее зная ответ.

Он порывисто шагнул к жене, обнял ее и, спрятав лицо в ее густых волосах, чуть слышно прошептал:

– Потому что я буду любить тебя вечно, Аурунд.

Пять лет назад

От боли, рвущей душу, хотелось кричать. Это не могло, не могло быть правдой!

Винтар чувствовал, что ему не хватает воздуха. Потолок камеры давил, нечем было дышать, а короткие слова, сказанные семь лет назад, набатным звоном отдавались в ушах.

Ледяной маг отступил на шаг от пленника, закрыл глаза, проглотив ком, застрявший в горле… и с удивлением услышал свой спокойный голос:

– Что ты… вы еще вспомнили?

Голос пленника таким же невозмутимым не был:

– Женщину. – Тут пришлось глаза открыть, слишком уж хорошо было слышно, насколько Адельмару больно говорить. – Красивую. Молодую. Похожую на…

– Не стоит называть это имя в этих стенах, – оборвал его колдун и сам почувствовал, как фальшиво прозвучал его голос. Дело ведь было не в том, где будет произноситься имя Аурунд, а в том, что будет произнесено именно это имя…

– Как скажете. – Пленник дернул уголком рта, что должно было, видимо, означать улыбку.

Кенниг стоял в дверях, скрестив руки на груди и не отрывая напряженного взгляда от сидящего на полу парня. То, что разговор с самого начала пошел не так, как надо, было понятно даже идиоту. Понятно хотя бы потому, что на этот раз именно пленник взял на себя инициативу:

– Я… Хотел сказать… – Каждое слово он буквально выплевывал. – Поблагодарить за то… Что вы… вылечили меня…

Колдун раздраженно дернул плечом:

– При чем здесь я? Лечила Селинт.

В карих глазах его собеседника появилась новая эмоция – к боли, грызущей тело, похоже, прибавились еще и душевные раны:

– Она… была не здесь… А там… Со своей… учительницей… Просто наблюдала… Но…