Проклятые ночи

– Так, Альвар, Пётр, отправляйтесь в штаб. Это на такси, – он достал из бардачка портмоне и бросил парням. – Мы поедем к гномам.

Иван придержал заднюю дверь для необычных пассажиров и терпеливо выждал, пока те поймут, как забраться в автомобиль. Сам же опять сел спереди.

Поездка выдалась странной. Марк, Иван и Ливк ехали молча. Каждый погрузился в свои мысли. Все трое время от времени бросали друг на друга напряжённые взгляды – глаза встречались в зеркале заднего вида. Зато гоблины получали удовольствие.

Поначалу насторожённые, через несколько кварталов они уже скакали по заднему сиденью словно ошалелые, царапали когтями кожаную обивку, на ходу перебегали от одного окна к другому и лапали грязными пальцами стекло. Иван заметил, как Марк морщится. Этот педант держал машину в идеальной чистоте. А гоблины пахли. Канализацией и болотом. Иван, уставший от этих ароматов, открыл окно. Нечисть потребовала того же. Это помогло и освежить атмосферу, и утихомирить пассажиров: оставшийся путь они проехали, высунув головы.

Михай, его жена и дочь ждали у дома. Остальные гномы подглядывали из-за занавесок.

– Тут планы немного изменились. С ним его братья, – извинился Иван перед бароном, подводя к нему Ливка. Марк к гномам не вышел.

– Разберёмся, не переживай, – Михай смотрел на гоблинов, гурьбой свалившихся с высокой подножки внедорожника. – Все мы одной бедой повязанные. Заходи в дом, друг. Накормим, напоим, спать уложим… Только сначала помоем. Да, брат, помыться не помешает.

– Спасибо, это на пару дней, пока дождёмся ответа от Совета.

– Ну-ну.

Непонятно, что Михай имел в виду, но Иван мог доверить ему Ливка: всё-таки враг его врага ему друг. Когда Совет согласится взглянуть на новообращённого человека, не нужно будет искать его по ночлежкам, столовым и коллекторам.

Иван поспешно вернулся в машину. Джип тут же тронулся с места. Теперь было на удивление пусто и тихо. Ехали вновь молча. Иван смотрел, как позади скрылись огни гномьего посёлка, а впереди разлился огонь рассвета. Когда проезжали мимо Лахта-центра, было уже совсем светло.

– Ты взял на себя большую ответственность, – вдруг начал Марк серьёзно. – Только ты и правда думаешь, что после тысячелетних войн Совет пойдёт на мирные переговоры и отменит охоту на нечисть? Зачем им это?

Иван уставился на командира. Тот ещё оптимист! Но он и сам с трудом верил в затею.

– Я всего лишь надеюсь, что они поймут: сейчас есть более опасный враг. А то, что гоблинов оставят в покое, это так – приятный бонус.

Честно говоря, ему было страшно. Страшно от того, что он может перестать быть берсерком и вернуться к скучной жизни, скучному университету и вечным придиркам отца. Страшно от того, что могут погибнуть сотни колдунов: Марк, Катарина, чёрт, да даже Марине он бы смерти не желал. А если не погибнут, то продолжат издеваться над нечистью, которую сами же и прокляли. И это тоже было страшно. С чего он взял, что сможет на всё это повлиять? Нет уж, пусть Совет сам разбирается, главное – их убедить. От страха у него всё равно сводило живот. Серьёзно, в животе крутило, бурлило и как-то странно щекотало. Иван приложил к нему руку и всё понял.

Глава 29. Познавательный экзамен

Иван проснулся от того, что телефон, на который он ночью лёг животом, вибрировал. Надо завязывать брать технику в кровать. Он вытащил гаджет, скользнул пальцем по сенсору и поднёс к уху.

– Калмыков, ты ведь помнишь про экзамен?! Вчера консультацию прогулял, но сегодня, будь добр, явись! Мне надоело за тебя в деканате отчитываться. Хоть «неуд» получай, но приди, всеми богами заклинаю! Ты ведь уже едешь в универ? Скажи, что едешь, ну пожалуйста! Экзамен начинается через полчаса, – затарахтела Петрушина.

– Да что ж вы все от меня хотите, – Иван с отчаянием прижал телефон к груди, но староста так яростно что-то верещала, что от динамика по коже расходилась дрожь. – Да еду я, еду.

– Даже если опоздаешь, всё равно приходи, Артюхова долго принимает…

Нехотя, разбитый, он собрался. На ходу запихнул в рот в кусок вчерашней пиццы и двинулся в университет.

Только в метро он понял, что не знает даже, по какому предмету сегодня экзамен. Написал старосте, но та молчала – уже зашла в аудиторию. Проверил электронное расписание. «Теория и практика переговорного процесса». С притворной надеждой он проверил конспекты в сумке. Такого не было. Он едва ли хоть раз был на этих парах, они всегда начинались в восемь утра.

Видать, ему и правда светит «неуд», думалось Ивану, когда он шёл по университетскому коридору. Молодец, Петрушина, пророчица, хоть в вёльвы её записывай. Иван вздохнул. Он так переживал из-за всех событий в его ночной жизни, что даже знай теорию идеально, не смог бы сейчас сконцентрироваться на экзамене. Но он уже стоял у двери, и отступать было некуда.

– Можно? – прошептал Иван, заглядывая внутрь.

Преподаватель – молодая женщина в очках и тёмном брючном костюме – кивнула. Последние сдающие зашевелились – пытались подглядеть в шпаргалки, пока профессор отвлеклась.