Проклятые ночи

– Днём, когда ты проснулся, у тебя болела рука? – спросил Марк, трогая край глубокого укуса, оставленного оборотнем.

– Что? Нет, конечно! С чего ей болеть-то… – Альвар опустил взгляд на свою рану и продолжил уже не так уверенно: – Ведь так не бывает. Никогда так не было. Марк, что происходит?

– Что-то происходит, – протянул командир и отпустил руку Альвара. – Обработай и забинтуй.

Альвар не шевельнулся. Он смотрел на Марка с открытым ртом. Иван и Пётр тоже не сводили глаз с командира. Тот встретил их взгляды и вздохнул.

– Я ездил к Бьорну. Две ночи назад он умер во сне. Внутреннее кровотечение. Как бывает при падении с высоты.

Где-то в доме монотонно тикали часы, из-за окна доносился стрёкот ночных насекомых. Но четверо мужчин в комнате молчали. Они застыли: Альвар держался за больную руку, Пётр закрыл глаза рукой, а Марк неподвижно смотрел в темноту холла. Иван понимал, что стоит как идиот с открытым ртом, но сил закрыть его не было. Как? Почему? Разве это возможно? Ему хотелось прокричать эти вопросы. Когда он наконец собрался для этого, тишину прервал скрип ступеней.

Кто-то пытался незаметно спуститься со второго этажа, но старый дом выдавал его. У основания лестницы, напротив двери в гостиную шаги замерли.

– Э… здрасьте, – послышался хриплый мужской голос.

Прежде чем инстинктивно обернуться на звук, Иван успел заметить, как ноздри Марка дрогнули. В проёме же виднелся молодой парень, высокий и смуглый, можно было бы сказать – красивый, если бы не выражение полной, почти бараньей растерянности на лице.

– Это? – он обратился к командиру, тыча пальцем в сторону парня у лестницы. – Новенький?

– Нет, – поморщился Марк и перевёл взгляд на незнакомца. – Дверь направо.

– А-а-а-а… – всё с тем же глуповатым выражением лица протянул незнакомец, но с места не двинулся.

Сверху вновь послышались шаги. Теперь уверенные и быстрые. Через секунду рядом с парнем оказалась Катарина в халате.

– Ну, чего застрял? Говорят же тебе, выход справа, – она слегка подтолкнула его плечом.

Парень наконец вышел из оцепенения.

– А это кто? – он обвёл взглядом комнату, стараясь говорить шёпотом, но в тишине его слова были отчётливо слышны.

– Это? – Катарина тоже обежала берсерков скучающим взглядом. – Мои братья.

Парень сглотнул. Он слегка повернул голову к Катарине, но его взгляд по-прежнему был прикован к четырём могучим парням в комнате. Ивану вдруг стало смешно – незнакомец явно боялся «братьев» девушки.

– Я тебе позвоню, – наконец выдавил парень, мазнул губами по щеке Катарины и поспешил к двери.

– Ага, позвонишь. По номеру телефона, который ты не взял, – ехидно бросила она, глядя на дверь. Потом пожала плечами и двинулась к берсеркам. – Приветики-пистолетики.

– Это так необходимо? – спросил Марк, когда девушка поравнялась с ним.

– Да, необходимо, – она снова перешла на злобное шипение, уже хорошо знакомое Ивану. – Для здоровья, знаешь ли, полезно. Время от времени.

– Я просто беспокоюсь за тебя.

– За себя беспокойся.

Она протянула руку к одной из бутылок, явно оставшихся с прошлой или даже позапрошлой ночи. Потом шагнула к камину, прижала горлышко к железной ограде и резко ударила по крышке. Та отлетела прямо в потухший очаг, а из бутылки вырвалась белая пена.

– Вот чёрт, – она резко прижалась губами к пивному гейзеру и отпила навесу, потом так же резко отпрянула. – Фу, тёплое. Вы совесть-то имейте, хоть ставьте после себя в холодильник. Всё у вас не по-людски.

Она замерла. Прошлась взглядом по каждому из парней, потом ещё раз, бесцеремонно тыча в каждого пальцем, пересчитывая.

– Вас не должно быть больше? Где рыжий?

– Он мёртв, – отчеканил Марк.

– В смысле? – Катарина вновь было поднесла бутылку ко рту, но подавилась и закашлялась.

Командир потёр глаза и устало указал на массивный стол. Катарина отодвинула ближайший стул, опередив Марка, который уже протянул было руку для этого, и села. Берсерки тоже двинулись со своих мест и устроились за столом. Марк опустился последним.

– Тело Бьорна – я имею в виду настоящее тело – умерло после того, как он ночью упал с высоты. А теперь – Альвар, – командир кивнул в сторону берсерка, который всё ещё держался за руку. – Его рана не зажила.

– И что это значит? – наконец решился на вопрос Иван. Ему показалось, что голос дрожит и звучит по-детски.

Марк пожал плечами.

– Честно? Я не знаю. Это основы всего, основы жизни и существования берсерков, – он замолчал и обвёл всех взглядом. – Было что-то странное днём? Чувствовали раны, полученные ночью, или любой намёк на силу берсерков?

Все погрузились в молчание. Ивану стало не по себе.

– Я днём мог читать и говорить на любом языке. Это считается? Но это же не раны. Я думал – так, приятные бонусы… – Иван сник под строгим взглядом командира. – Так быть не должно?

– Не должно, – Марк задумался. – Размывается грань между вашей ночной жизнью и дневной. То, что оказывает на вас влияние, пока вы берсерки, теперь распространяется и на ваши настоящие тела. Например, заклинание для понимания языков…

– Или смертельные раны, – подал голос Пётр.