Проклятое число

Застывшее время придавало атмосфере храма особую жутковатость; ни один голос не прерывал тишину, ни один человек не двинулся со своего места. Проходя мимо алтаря, Пуэлла успела заметить старую женщину, что плакала, протягивая руки к одной из молитвенных куколок. Слезинка, словно хрустальная, замерла на впалой щеке.

«Интересно, за кого она молится? Чего просит у богини и ее помощников?»

Пуэлла почувствовала, как сердце сжали тиски необъяснимой боли. Она снова вспомнила видение Оракула, вспомнила иную тишину — ту самую, что накроет мир с массовым вторжением декурсий. Вспомнила бабушку и Амику, мертвых, сидящих в маленькой кухоньке ее родного дома в Шикке. Точно такая же судьба точно ждет и эту плачущую старушку: рано или поздно твари выдерут из нее душу и поглотят, забыв обо всяком милосердии.

— Пуэлла…

Мир был так ужасен и так несправедлив. Любое благое деяние здесь требовало слишком большую цену, а малейший проступок мог стоить жизни. Был ли Долус, если подумать, таким уж злодеем, раз согласился помогать Кунктии в получении души последней из хозяек Корвуса?

«К тому же, наверняка это происходило с подачи его родителей или даже некой части Совета. Он считал себя героем, он убеждал себя, что, направляя меня в объятия смерти, спасает тысячи и тысячи таких же безобидных девушек, как я».

— Пуэлла, о чем ты задумалась? — Вин сильнее тряхнул ее за плечо. — Хватит таращиться на бабулю и пойдем уже дальше!

— Я… да-да, прости, — опомнилась Пуэлла. — Лезет всякое в голову, не обращай внимания.

И она приблизилась к открытому люку, взглянув сверху вниз на жуткую черную лесенку со сбитыми ступеньками, что уводила далеко вниз, в непроглядный мрак. Сонмуса рядом уже не было: очевидно, пошел первым, чтобы разведать обстановку.

— Мы с тобою, хозяйка, пойдем следующими, — сказал Корвус, мягко кивая Пуэлле. — Мое создание обещало дать знак, если внизу будет что-то не так. Раз уж он молчит и даже мыслеобразов не посылает, то это значит, что внизу все в порядке. Вин, ты за нами. Иди аккуратно, на этой лестнице легко поскользнуться.

И он, осторожно взяв Пуэллу на руки, легко, словно паря в стоячем воздухе, направился вниз по жутким ступеням. Вин, пытаясь не упасть, быстро засеменил следом, держась за выступающие из стен камни.

— Если начнешь падать, не бойся ухватиться за меня, — сказал Корвус. — Я не упаду, даже если ты попытаешься меня уронить. Хозяйка, как ты? Все хорошо?

Пуэлла быстро закивала и расплылась в благодарной улыбке: вообще-то, она всегда была довольно неловкой, и, хотя Амика и бабушка считали этот недостаток очаровательным, от заплетающихся ног и дурной координации у девушки постоянно были синяки на боках и коленях.

Чем ниже они спускались, тем ближе становился золотистый свет, что лился снизу, из подвала. Лестница вилась и кружилась, будто желая сбросить путников вниз, пару раз Вин действительно чуть не падал за перила, однако Корвус всякий раз вовремя приходил на помощь, не отпуская Пуэллу. Внизу, там, где их должен был ждать Сонмус, было по-прежнему тихо, словно никого там и не было.

— Сонмус! — крикнул Корвус, продолжая спуск. — Ты там, внизу?!

Никто не отозвался. Вин шумно выдохнул, и Пуэлла поняла, что ее друг испугался. Впрочем, ей и самой вдруг сделалось не по себе; захотелось оказаться у себя дома, в Шикке, или на худой конец в Университете — за одним из столовских столиков, например. Поглядеть в окошко, выпить чаю. Все что угодно, лишь бы только не торчать в этом ужасном месте, жутком и сумрачном, где буквально каждая ступенька и каждый камешек хочет тебя убить.

— Сонмус! — повторил Корвус настойчивее. — Отзовись!

— А может, Вы… вернее, ты… — растерялся Вин. — Вдруг ты случайно наложил заклятье времени и на него? Ну, то есть, он тоже попал под чары, и…

— Во-первых, в своих мыслеобразах я крайне точен, — ответил Корвус. — Я настроил свои чакры таким образом, чтобы они задержали время для всех, кто находится в храме и на его территории, кроме тебя, моей хозяйки и самого себя.

— И все же…

— Ах да, во-вторых: для снов в принципе не существует понятия времени. Сонмус продолжил бы двигаться и говорить, даже если бы я попробовал обратить чакры против него.

— В таком случае, произошло что-то ужасное.

— Не тревожься, Вин. Ты достаточно силен, чтобы постоять за себя, ровно как и мы с Пуэллой. Моя хозяйка, быть может, еще не открыла в себе многочисленные таланты, однако в критической ситуации наверняка способна даже поджечь храм одной лишь Муладхарой.

— Я даже не знаю, как ее активировать, — нервно хихикнула Пуэлла. — Такого в Университете нам еще не объясняли.

— Еще объяснят, — улыбнулся Корвус. — Ну, вот мы и на месте! Сонмус?

Сонмус! Сонмус! — завторило эхо, вдруг сделавшееся неестественно громким. Все трое разом вздрогнули, а руки Корвуса ослабли так внезапно, что Пуэлла, выскользнувшая из них, чуть не ударилась копчиком о каменный пол — благо, вовремя успела схватиться за одежды своего фамильяра и выпрямиться на дрожащих ногах.

— Д-декурсии меня дери… — выдохнул Вин. — Ч-что тут происходит…