Проклятое число

— Корвус, — сказала Пуэлла, делая еще один глоток. По желудку разлилось приятное тепло, перед глазами возникла тонкая, призрачная пелена, которая никак не хотела исчезать. Захотелось уснуть или в шутку сотворить какую-нибудь шалость. — Корвус, хи-хи… у нас ведь в-все будет хорошо, пр-равда?

— Ну разумеется, — ответил тот. — Теперь, когда мы вместе…

Девушка мечтательно уставилась перед собою, и в то же мгновение, сумрачная и жуткая, за барной стойкой мелькнула темная тень. Пуэлла успела заметить длинную челку и злобные звериные глаза, такие знакомые и жуткие, что захотелось прижаться к Корвусу изо всех сил.

— Т-там… — прошептала девушка, указывая на то место, где только что скользнул один из братьев-близнецов. — Только что…

— М? — удивленно переспросил Корвус. — Кажется, ты, как и я, слишком много выпила. За спиной бармена только бутылки, больше никого.

— П-правда?

— Никогда не стал бы лгать тебе по мелочам.

— Тогда л-ладно. — Пуэлла громко икнула с непривычки, и какая-то не менее пьяная компания тихо захихикала на соседних подушках. — Я п-просто… боюсь б-близнецов. В-вот они мне и чудятся, в-видимо.

— Постой-ка. Ты видела близнецов? — сразу как-то оживился Корвус.

Пуэлла устало прижалась щекой к его плечу и закивала из последних сил. Спать ей хотелось неимоверно.

«Завтра утром расскажу ему о своих видениях в студенческом городке, — лениво подумала девушка, — а он мне — вторую часть истории, в которую мы оба умудрились вляпаться. А пока… а пока я просто высплюсь, потому что здоровый сон — превыше всего».

Глава восьмая, в которой творится нечто до дрожи жуткое.

Пуэлла проснулась очень рано — воображаемый рассвет только занимался на воображаемых небесах — но, едва открыла глаза, поняла, что больше уснуть не сможет. Голова побаливала после вчерашнего алкоголя, волосы взмокли от пота и сделались до отвратительного сальными. Она устало поднялась с постели (Корвус, как ни в чем не бывало, сопел на верхнем ярусе) и направилась в ванную комнату, чтобы освежиться.

«Любопытно, что снится моему фамильяру, когда он все же решает уснуть? — раздумывала девушка, включая кран и поворачивая его в ванну. Она набрала воды в ладони и брызнула ей на лицо; стало чуточку легче, ощущение сонливости сделалось слабее. — Надо бы спросить его об этом, когда проснется».

Девушка заткнула слив пробкой, подождала, когда ванна наполнится, и наконец шагнула в нее обнаженной. Какое невероятное это было чувство! Вода словно смывала все тревоги, мысли и проблемы, заставляла забыть о насущем и отдаться приятному ощущению покоя, что с каждым мгновением становилось все сильнее.

Волосы Пуэллы, уже вымытые, мокрыми кудряшками липли к щекам, когда дверь в ванную наконец отворилась, и внутрь заглянул Корвус. Он выглядел довольным, в глазах его сверкали шальные искорки, белые волосы падали на глаза, золотистая сережка привычно мерцала в левом ухе. Девушка задумалась, что значило для ворона это украшение — кажется, он не расставался с ним вообще никогда.

— Ты что-то хотел? — игриво спросила Пуэлла, специально приподнимаясь на руках над уровнем воды. Корвус облизнулся. — Что ж, я открытая книга.

— Как и я. — В одно мгновение он уже оказался рядом, навис над нею, опершись о стенки ванны жилистыми руками. — Как чувствуешь себя после вчерашнего?

Пуэлла улыбнулась и коснулась ладонью его впалой бесцветной щеки:

— Хорошо. Ну, если не считать отголосков головной боли. — И она, дернувшись вперед, поцеловала его так страстно, что закружилась голова.

Тот отвечал, осторожно и как-то странно, с несвойственной ему вынужденной скованностью. Неужели вчерашнее сильно повлияло на него? Пуэлла задумалась: могло ли то крошечное разногласие относительно ее прошлой жизни стать причиной возникновения стеклянной стены между ними? Зажмурившись, девушка прижалась к Корвусу еще сильнее, но тот оставался самую малость холодным, хоть и отвечал взаимностью на ласки.

— Корвус…

Он отстранился и провел пальцами по губам, словно вытирая их. Пренебрежительный жест, слишком странный и неестественный.

— Да, моя хозяйка? Прости, я отвлекся, мне следовало бы сразу начать с вопроса.

— Это с какого же?

— Ох… — ворон замялся. — Видишь ли, я всегда чувствую, когда должно начаться нечто страшное. Чутье Демиургов, чтоб его. — Он привычно осклабился, но без былого энтузиазма. — Этой ночью я ощутил прибытие огромной орды декурсий. Они уже рвутся сквозь защиту богов, нам срочно нужно что-то предпринять.

Сердце пропустило удар. Пуэлла почувствовала, как бледнеет, в глазах потемнело, словно перед обмороком.

«Бабушка… Амика… Неужели все происходит так быстро, как предрекала Оракул?!»

— Та фраза, что Вин расшифровывал… он, кажется, еще говорил, что в ней зашифрованы некие координаты, верно?

— Да.

— Напомни-ка мне, что это была за фраза?

Пуэлла решительно поглядела на создание, что таранило ее пронзительными призрачными глазами.

— Ты не Корвус.