Проклятие Тутанхамона

Жрецы и простые египтяне, оставшиеся верными религии Эхнатона, объявленной вне закона, вероятно, были объявлены еретиками, подлежащими изгнанию из общественной жизни, если они не желали вновь вернуться к прежнему египетскому политеизму. Мы можем сравнить их с первыми христианами в Иерусалиме и Риме, которых одинаково чурались и презирали римляне и евреи. Не исключено, что они также имели статус «прокаженных» и «нечистых» — термины, использовавшиеся Манефоном для описания последователей Осарсифа-Моисея, хотя эти люди не были ни носителями болезни, ни слугами порока, будучи лишь изгоями общества. Давайте прочтем слова египетского автора, описывающие отношение Аменофиса, сына Паписа, к последователям Осарсифа-Моисея:

«…это были некоторые из ученых жрецов, зараженных проказой, но даже сам Аменофис, мудрец и пророк, опасался, что боги разгневаются на него и на царя, если те проявят жестокость и насилие в отношении их…» ⁴

_{Рис. 11. Эхнатон и Нефертити, возлагающие ожерелья на любимых придворных. Монаршей чете помогают три юные дочери.}

Кто же были эти «ученые жрецы, зараженные проказой»? Быть может, они являли собой искаженное напоминание о жрецах-ренегатах, верных религии Атона, которые остались верными объявленной вне закона религии и после смерти Эхнатона? На наш взгляд, это наиболее вероятное объяснение.

Осарсиф-Моисей — это Эхнатон

Давайте теперь рассмотрим те тринадцать лет, которые Осарсиф-Моисей и его последователи с помощью «пастухов» из Иерусалима, как утверждают, захватили власть в Египте. Это, по признанию британского египтолога Артура Уэйгалла, произошло в 5-й год семнадцатилетнего правления Эхнатона, который отказался от своего прежнего династического имени Аменхотеп IV и спустя месяц перебрался на место своей будущей столицы. Там фараон-еретик вознес жертвы на алтаре под открытым небом, чтобы ознаменовать основание города, а затем поселился в огромном шатре, где и жил, пока в 6-м году его правления не был готов царский дворец. Эту дату можно считать точкой отсчета новой ереси, которая просуществовала двенадцать или тринадцать лет вплоть до предполагаемой смерти реформатора, наступившей на 17-м году его царствования, что соответствует тринадцати годам восстания под руководством Осарсифа-Моисея. Уэйгалл считает, что это не было простым совпадением, и его мнение разделяют многие египтологи более позднего периода. Например, Дональд Редфорд, канадский специалист по Амарнскому периоду, признавая связь между изгнанием гиксосов из Египта и библейским Исходом, воспринимает историю Манефона как странный отголосок религиозных реформ, проведенных Эхнатоном. По его мнению,

«захват пустынной территории, хотя и в несколько модифицированной версии, напоминает хиджру в Амарну, и тринадцать лет страданий, выпавших на долю прокаженных и пастухов, совпадает по срокам со строительством новой столицы Эхнатона. Фигура Осарсифа-Моисея явно смоделирована по исторической памяти об Эхнатоне» ⁵.

Надо еще раз повторить заключительную фразу: «Фигура Осарсифа-Моисея явно смоделирована по исторической памяти об Эхнатоне». Дональд Редфорд — это не легковесный беллетрист, но профессор египтологии из университета Торонто, автор ряда книг и статей об Амарнском периоде и связях Древнего Египта с Западной Азией. Его выводы вполне можно воспринимать всерьез. Аналогичные идеи впоследствии высказывал и Ян Ассманн, профессор египтологии Гейдельбергского университета, излагающий рассказ Манефона об Осарсифе-Моисее следующим образом:

«История о прокаженных может быть истолкована как явный пример искаженной и трансформированной памяти. В этом предании сохранились воспоминания древних египтян о монотеистической революции Эхнатона. Но в результате устранения имени и монументов Эхнатона из культурной памяти эти воспоминания претерпели искажения, подверглись многообразным трансформациям и обросли новыми деталями» ⁶.