Проклятие рода

- Давно это было… служил я гридем у посадницы новгородской Марфы, что после мужа своего боярина Борецкого осталась править Господином Великим Новгородом. Побили да пожгли нас тогда по велению великого князя московского. Вечевому колоколу язык вырвали да на Москву вывезли. Меня в бою ранило сильно, да купцы ганзейские спасли от смерти неминуемой, на своем дворе спрятали, когда смерчем прошли по улицам новгородским ратные люди московские. После и немцев очередь настала. Приказал воевода московский и их слободу пожечь. И опять спасли меня немцы. Взяли на свой корабль. От московитов ушли, Бог миловал, а вот в море на шведов нарвались. И в третий раз спасли меня немцы – священник там был католический с ними, отец Герман. Он и дал мне рясу монашескую, сказал: «Одевай и молчи! Говорить буду я с ними. Иначе живым не оставят». Тогда и дал я себе зарок, коль спасемся, перейду в веру латинскую. Так и вышло. Шведы ограбили купцов ганзейских, кого нашли из русских – тут же глотки перерезали, а нас с монахом не тронули. Корабль само собой разумеется привели сюда в Финляндию. В Або. Немцев и нас с монахом отпустили на все четыре стороны. Мы и пошли с ним в Улеаборг, в обитель эту, благо брат Герман был доминиканец. Он и постриг мне сделал, и говорить только с ним посоветовал. Здесь и латынь, и шведский освоил. Немецкий-то ранее еще знал. А как помер брат и спаситель мой во Христе, так и я замолчал. Никто более и не трогал меня. А сегодня увидел мальчишку спасенного, будто все перевернулось во мне… - Брат Беннет отвернулся в сторону. Замолчал. Настоятель заметил, как потекли слезы по его изможденному лицу, но молчал сам. Монах успокоился, высморкался в рукав рясы, молвил:

- Русь я вспомнил сразу.

- А что до этого? Не вспоминалось?

- Еще как вспоминалось! Ночами снилась. Как прослышал, что раз пришли сюда в Каянию русские, война тогда случилась промеж шведов и московитов, аж загорелся весь. Уйти хотел из монастыря! А после вспомнил все, как грабили они церкви наши новгородские, как над людом издевались – остыл. Да и не дошли они тогда до Улеаборга… Хотя шведам крепко досталось. Нынешний наместник наш тоже в войне принимал участие. С отцом своим ходил на севера русские, да вернулись не солоно хлебавши. И ранили его крепко.

- А те, которые приходили, московиты были?

- Не знаю точно. С земель двинских они. Раньше то были наши владения новгородские, а ныне… Видно все под себя Москва загребла.

- Ну вот и получается, что мальчишка-то наш тож с двинских земель будет. Сын купеческий. Отца-то его ныне повесили по приказу наместника нашего. Оттого и хотел я просить тебе, брат Беннет, чтоб присмотрел ты за ним, сиротой. Чтоб глупостей каких не наделал, по малолетству своему, по горячности. А воспитывать вместе будем. Все легче.

- За место отца буду ему! - твердо сказал монах, глядя прямо в глаза настоятелю. – Вы монаха хотите из него сделать?

- Не знаю… - уклончиво ответил отец Мартин. Он и сам-то для себя еще не решил. – Пути Господни неисповедимы. Подрастет, сам выберет свою дорогу. Вижу, что парень не глупый. Значит, договорились, брат Беннет, ныне новый обет у тебя.

- Благословите! – Монах встал на колени и склонил голову перед приором.

- In nominee Patris et Filii et Spiritus sancti. Amen. – осенил его крестным знамением отец Мартин.

Брат Беннет стремительно направился к выходу, но настоятель внезапно остановил его:

- Вот еще что…

Монах резко повернулся и застыл в ожидании. Отец Мартин медлил, раздумывая. Поднялся со скамьи и молча подошел к брату Беннету.

- Вот о чем я еще хотел сказать… - заговорил приор, по-прежнему что-то обдумывая, - никто нас не вправе заставить забыть о своей родине, но… я хотел бы попросить тебя, брат мой, не открываться мальчику в том, что ты его соплеменник. Так будет безопаснее для вас обоих. Да и остальным нашим братьям вовсе необязательно знать твое прошлое. Иначе разные слухи могут просочиться сквозь стены нашей обители и дойти до досточтимого рыцаря Андерссона. Я дал ему имя Гилберт, так звали одного из моих дальних родственников в Англии, тем более, что это созвучно тому, как его называли до дня нынешнего. Зови и ты его так.

- Слушаюсь, отец Мартин! – монах покорно склонил голову.

- Мы сделаем его нашим послушником. – Продолжил настоятель. – Станет ли он монахом или выберет другой путь в этой жизни решать ему, а не нам. Но мы можем дать ему шанс сделать этот выбор. Ведь ты владеешь воинским искусством, брат Беннет? – внезапно спросил приор, взглянув прямо в глаза монаху.

Бран Беннет смутился, на мгновение опустил голову, но тут же вскинул гордо подбородок:

- Хоть и старался не вспоминать о том, но ремеслом владел достойно.

- Вот и займешься этим с мальчиком. В нашей грешной жизни все может ему пригодиться. А за собой я оставлю науки. Грядут тяжелые времена, брат Беннет, - удрученно покачал головой настоятель, - времена, когда неизвестно кем лучше быть – солдатом, ученым или монахом.

Глава 6. Великий князь Московский.

Москва.