Проклятие Персефоны

Завороженная увиденным, я не сразу почувствовала, как чья-то рука накручивает мои волосы себе на палец, слегка натягивая их, даже больше с нежностью, чем с желанием сделать больно. Резко развернувшись, увидела перед собой неестественно скрюченную старуху. Уродливый горб, будто камень, тянул ее к земле, рот, полный гнилых зубов, растянулся в кривой улыбке, глубокие морщины избороздили лицо, глаза смотрели на меня, не мигая. Поморщившись, я сделала шаг назад, но худощавая рука схватила за локоть, привлекая ближе.

Старуха заговорила тихим скрипучим голосом, обдавая запахом гнилых фруктов, из-за чего я всячески пыталась сдержать рвотные позывы:

– Эмилия, он ждет тебя. Я научила его делать больно таким предательницам, как ты, дочь моя.

Персефона. Моя истинная мать. Это все, что осталось от некогда величественной и могущественной Богини. Лишь прогнившая оболочка, отчаянно цепляющаяся за крохи жизни и милости судьбы.

Вместо того чтобы показать ей свой страх, который она так желала увидеть, я прищурилась и свободной рукой приподняла кулон за веревку. Наклонившись, прошипела, чувствуя, как жабры болезненно прорезают кожу на шее и разбухают:

– Жаль, что ты мертва. Я была бы не прочь убить тебя второй раз, только дай повод. Ты лишь эхо, которое способно звучать, но не в силах быть услышанным.

Скрипучий смех рассек воздух, по спине побежали мурашки. Старуха отпустила мою руку и, запрокинув голову, захохотала. Острые кости, точно рифы, готовы были разорвать тонкую тускло-белую кожу. Рот, искаженный в ужасной улыбке, увеличивался с каждым мгновением, словно то, что сидело внутри, отчаянно желало выбраться наружу.

Вернув кулон на место, я судорожно вздохнула и бросилась прочь, в глубь близлежащего леса, заметив, что в той стороне змеится каменная тропинка.

– Держись от него подальше! – звучал в голове крик сумасшедшей старухи. – Обоим вам не выжить! Один из вас умрет!

Вбежав в густой лес, я ступила на тропинку, которая будто сама стелилась под ногами. Она вывела меня на большую поляну, где расположился мужской лагерь: десяток небольших лачуг-беседок, обрамленных настолько плотными тканями, что невозможно рассмотреть, кто находится внутри. Устланные крупными ветками с каплеобразными листьями, крыши отлично защищали от ярких солнечных лучей. Насчитав около тридцати мужчин, по всей видимости, капитанов судов и их первых помощников, я шумно сглотнула: сирена внутри меня заскребла когтями, уговаривая снять амулет хотя бы на пару минут, но получила отказ и предложение вернуться в преисподнюю, пока ее не призовут.

Окинув быстрым взглядом свой наряд после побега от жуткой старухи, я поискала взглядом Уильяма, как вдруг послышался грозный женский вопль:

– А ну стоять! Что ты здесь забыла? Да еще в таком виде?! Быстро ко мне!

Тело неожиданно выпрямилось, подчиняясь чужой воле, развернулось и зашагало на раскатистый голос.

Передо мной стояла женщина лет сорока, лицо которой не скрывала ткань. Тело покрывало легкое темно-бежевое кружево, настолько прозрачное, что оно казалось искусно сплетенной паутиной на загорелой коже. Оно струилось легким водопадом почти до голых стоп, слегка покрытых пылью. Одно плечо оголено, на второе была наброшена полоска ткани с вышитым узором, который напоминал водного дракона.

Кинув быстрый взгляд на свои по колено испачканные в грязи ноги, я стыдливо прикусила губу, но взгляда не отвела:

– Если вы не заметили, я не местная и потерялась. Можно ли узнать, куда мне следует идти?

Если женщина и была удивлена, то виду не подала, слегка выгнув бровь. Она улыбнулась краем губ, подхватила подол платья и, повернувшись лицом к дорожке, которая продолжала петлять среди высоких деревьев, поманила меня за собой.

Начало смеркаться, и я заметила, как вдалеке один за другим загорались факелы. Обернувшись в сторону лагеря, где вальяжно расхаживали мужчины, бросавшие на меня заинтересованные взгляды, поспешила догнать женщину, которая уже скрылась под кронами деревьев.

Пару мгновений хватило для того, чтобы настигнуть ее и поравняться с ней. Наигранно вздохнув, краем глаза посмотрела на лицо провожатой, но та будто не замечала меня. Уверенные шаги и гордая осанка говорили о том, что она прекрасно ориентируется среди бесчисленных деревьев и троп и, судя по всему, служит покровительницей женщин, которые живут на этом острове. Если они вообще есть.

Вскоре я раздраженно цокнула и задала вопрос:

– Может, будете так любезны ответить, куда мы направляемся? – поинтересовалась не без толики недовольства в голосе. – Или на этом острове все происходит в молчании и по принуждению?

– Я не принуждала идти за собой, а лишь предложила, выбор ты сделала сама, но тем не менее имеешь наглость упрекать в чем-то, взбалмошная девчонка. – Женщина кинула на меня быстрый взгляд. – Все-таки верно я заметила, что мы чем-то похожи.

– Кто вы такая?

Раздражение сменилось любопытством: мне хотелось узнать больше не только о таинственной женщине, но и обо всем острове, который так отличался от мест, где я выросла.