Проклятие – миньон!

В сообразительность Оливера я верила слабо, то есть ум его вне сомнений, но размышляет он обычно подолгу и обстоятельно. Станислас, вся надежда только на тебя! Ну же, поддержи игру! И, дай Спящий, вы никого не убили во время ночных событий. Потому что, если убили, никакой мой трюк не сможет этого ни оправдать, ни изменить.

Я споткнулась о выброшенное преследователем древко алебарды и рухнула на землю, продолжая кричать:

– Семь дюжин бутылок лучшего шерезийского вина теперь принадлежат победителю! Семь дюжин великолепного вина, из великолепного винограда, над которым трудились ножки самых красивых девушек моего графства! Мари-Сюзет тоже танцевала в бочке, Станислас! Ты же помнишь Мари-Сюзет? Вино пахнет солнцем и на вкус как жидкое солнце с нотками зрелых фруктов и легкой горчинкой.

Я лежала на спине, сверху на меня навалился один из стражников, мне не то что на крик, на жизнь не хватало дыхания. Да и обзор мне закрыли, я не видела, что там на стене происходит. Зато видела лорда ван Харта, который расслабленно опирался локтями о поставленный ребром на землю щит. Ладони лорда при этом были заняты аплодисментами.

– Вы так вкусно об этом говорите, граф, – громко сказал он, – надеюсь, лорд Виклунд не будет скаредой и угостит нас великолепным шерезским вином.

Гэбриел обернулся к капитану:

– Велите своим подчиненным освободить графа Шерези.

– Вы тоже об этом знали? – В тоне капитана было осуждение.

Ван Харт пожал плечами, его жест можно было истолковать двояко, а можно было бы вообще не толковать. Я ликовала. Мне поверили! Раздражение капитана перенеслось на Гэбриела, значит, он точно поверил. Измены не было! А что было? Дворянская шалость! Заклад, спор. Нам просто нужно придерживаться этой версии.

Ван Харт подождал, пока стражник сползет с меня, и протянул руку, помогая подняться. Я широко улыбнулась. Где же Оливер со Станисласом? Почему они не спускаются?

Я помахала свободной рукой, человек на стене снял шлем, обнажая коротко стриженую голову ветерана. Это был не Виклунд, я устроила представление отряду «лиловых плащей».

Прекрасный трикстерский план рухнул.

Ван Харт сжал мое запястье и рывком притянул к себе:

– Очень быстро, Цветочек, пока «лиловые плащи» не покрошили твоих болванов в капусту. В тридцати туазах направо есть садовая калитка, беги туда, повторяя свою байку о вине.

Я хотела спросить: «С каких пор я могу рассчитывать на твою помощь?» Но меченый красавчик отпустил мою руку и обратился к капитану:

– Именем королевского совета повелеваю вам вернуться с отрядом в госпиталий для ареста…

На этих словах я подорвалась с места, как бешеная белка. Вино! Шерези! Стройные ножки Мари-Сюзетт! Три емких образа обрастали в моих криках сотней деталей и подробностей.

Интересно, кого велел арестовать ван Харт?

Глава 7 Вторая звезда

Кого-то он Авроре напоминал, этот мальчишка, стоящий сейчас перед ней в церемониальном поклоне. С этой его кривоватой улыбкой, высокомерной и отстраненной, горделивой осанкой, говорящей о постоянных тренировках, даже это его преувеличенное, почти оскорбительное почтение было ей знакомо.

«Глаза у него должны быть карими, а не серыми», – вдруг решила королева и сразу поняла, на кого он похож, этот новоиспеченный наследник ван Хартов.

Ах, Этельбор, мой лорд, мое солнце, наверное, в свои двадцать или двадцать пять вы выглядели примерно так же. Не зря наш шут обратил внимание на этого мальчика, не зря наблюдает за его интригами с родительской гордостью. Мармадюку так же, как и мне, не хватает вас. Тебя. С каким невероятным удовольствием я отхлестаю тебя по щекам, мой лорд, когда мы наконец встретимся, какую злость продемонстрирую тебе, и как тебе придется постараться, чтоб твоя Аврора сменила гнев на милость. Да, да, мой лорд. Я отомщу. За каждый прожитый без вас год вы получите от меня сполна.

Аврора улыбнулась своим мыслям.

Мальчишка с усилием оторвал взгляд от ее коленей, обтянутых лиловыми чулками пажеской формы. Ее величество находилась в госпиталии инкогнито, в той легкомысленной одежде, которую предписывалось носить дворцовым пажам. Маскарад не мог обмануть никого, лиловый камзол был снабжен вытачками, подчеркивающими высокую грудь ее величества, и округлость бедер не могли скрыть широкие оборки коротких штанишек. Ее величество выглядела именно тем, кем являлась – хорошенькой женщиной в мужской одежде. И ножки ее вызывали восхищение.

– Расскажите мне все с самого начала, любезный ван Харт, – велела королева, присаживаясь на край обитого железом стола. – Я понимаю, что лорд Мармадюк, – она повела подбородком в сторону шута, неподвижно подпирающего стену смотровой комнаты, – уже допросил вас, но мне хочется узнать подробности лично.

В смотровой больше никого не было: королева, шут и Гэбриел ван Харт. Ну еще можно было бы упомянуть некое неподвижное тело, лежащее под простыней на другом столе. Всем прочим помещение пришлось покинуть, и они, прочие, перешептывались сейчас за дверью, охраняемой четверкой дворцовой стражи.

Гэбриел еще раз поклонился: