Проклятие – миньон!

– Я думаю! – возвестила я счастливо. – Подожди меня в коридоре, не думаю, что сейчас там бродят толпы твоих убийц.

– В моем состоянии мне хватит и одного. Ты там думаешь о моих убийцах?

– Лорд ван Харт, будьте столь любезны удалиться от двери клозета на десять, а лучше на пятнадцать шагов!

– Так это клозет, – пробормотал Гэбриел, и я готова была поручиться, что он покраснел.

Подумаешь, какие мы нежные. Ему-то не надо постоянно контролировать свои телесные процессы. Мужчина! Да что они вообще знают об этой жизни!

Когда я вышла в коридор, ван Харт протянул мне на ладони мятную пастилку. Я поблагодарила и зачавкала пузырящимся во рту комочком пасты. Не мешало бы, конечно, и умыться, но пока и так сойдет.

У подножия главной лестницы нас встретили вооруженные люди, двое толкнули створки массивной двери, а третий поднял над нами огромный деревянный щит.

– Капитан, это лишнее, – раздраженно бросила я, переступая порог. – Или вы опасаетесь, что мой гнев выплеснется наружу, как из кастрюли, если его не сдерживать крышкой?

– Я опасаюсь, граф Шерези, – ответил капитан, – что неудачно пущенная в вас стрела послужит тем самым первым камешком, который повлечет за собою лавину. Поверьте, войны начинались и за меньшее, чем безвременная кончина королевского любовника.

То, с какой силой он прислонился ко мне, чтоб скрыться в тени щита, а еще больше его хамский отчаянный тон убедили меня в том, что ситуация серьезна. Меня могут убить? Легко! На меня покушались еще когда я была никем, одним из сотен претендентов. И пусть де Краон уже отошел в чертоги Спящего, никто не поручится, что не появится его последователь.

– У них есть луки? – спросила я испуганно. – Я имею в виду – у моих друзей.

– У них есть все! Этот фаханов Виклунд! Он знал, что делает. На рассвете он с десятком своих рубак захватил восточную оружейную.

Я похолодела, и теперь вовсе не от страха за свою жизнь. Если дело обстоит именно таким образом, это измена. В Ардере измена карается единственным способом – казнью. И тут уже запрет проливать голубую дворянскую кровь теряет силу. Виклунда обезглавят. Станисласа, скорее всего, тоже, просто за компанию. Разве что если лорд Доре противился планам друга и тот его запер… Да нет, и это не оправдание. Отопрут и обезглавят. Измена – дело серьезное. Тем более если вспомнить о клятве, которую мы друг другу дали, о вечной дружбе и верности. Нас четверо, мы вместе, и каждый из нас в ответе за остальных, как соратники Спящего Лорда друг за друга. Кстати, а ведь меня тоже обезглавят и Уолеса. Патрику-то будет проще всех, он ничего не почувствует.

И тут мои мысли, описав круг, вернулись к опасениям за мою жизнь.

Круги мне никогда не нравились, к этому я мысленно пририсовала поросячий хвостик. «Давай, граф, думай быстрее. Безвыходных ситуаций нет! Сведи потери к минимуму, придумай, как оправдаться, чтоб тебя с этими болванами отпустили домой, пусть с позором, но живыми».

Мы медленно, шаг за шагом спускались с крыльца. Рука Гэбриеля лежала у меня на плече, он то ли прижимал меня к себе, то ли опирался.

Меченый красавчик уже придумал бы на моем месте сотню комбинаций. Он может, фаханов интриган. У него бы эти комбинации уже на ниточке рядком висели, только успевай заготовки отщелкивать.

Серые глаза ван Харта были внимательны и сосредоточенны, он шарил ими вдоль зубчатых стен двора, по балюстраде, бросал взгляды поверх голов охраны. Двор был пустынен.

«А может, он эту свою заготовку разыгрывает прямо сейчас, – подумала я, – только не уверена, что она сыграет в мою пользу. Может, по его коварному плану Оливер сейчас и действует? А что, подослать к лорду Виклунду шептуна с важными новостями о том, как несчастного Цветочка арестовали-пытают, и дело в шляпе. Для этого он меня в госпиталии и задержал. Ах, мамочка, ах, Дидиан!»

Я раздраженно двинула плечом, скидывая с него руку поганого интригана.

Я сломаю его план, каким бы хитроумным он ни был!

И чьим бы он ни был, и даже если это никакой и не план, а чудовищное и нелепое нагромождение событий. К фаханам оправдания! Настоящий трикстер всегда может обернуть поражение победой. Потому что настоящий трикстер – трюкач и актер, мастер провокаций и парадоксов.

Я выскользнула из-под щита, размахивая руками:

– Сдаюсь! Ты выиграл!

Меж зубцами внутренней стены показалась некая голова в блестящем церемониальном шлеме.

– Поздравляю, фаханов победитель! – проорала я голове, уворачиваясь от захвата одного из своих охранников. – Ты смог организовать своих птенцов за одну ночь и превратить их в настоящий боевой отряд!

Рядом с блестящим шлемом воздвигся еще один, менее парадный.

– Лорд Доре, – продолжила я, закладывая вираж, бегать приходилось все время, по двору за мной гонялось уже четверо или пятеро охранников, – как свидетель нашего с лордом Виклундом спора ты можешь подтвердить всем присутствующим его выигрыш!