Проклятье Пустоты

– Я не виноват, это жизнь. Это моя природная натура. Я был рождён для великих вещей, и мой жизненный путь наполнил тело огнём. Я готов к вечности и могу стать в один ряд с Аристотелем, Ганди или Шекспиром. Моё имя пройдёт сквозь века, и я буду вечным, как все Великие. А все мои неудачи и глупость – это не более чем стечение обстоятельств.

М очень забавлялся таким высокомерием слепого котёнка:

– Да не ужели? Как ты меня ещё сюда не приписал?

– Тебя не приписал? Да ты в самом начале списка стоишь, того, что я бы исправил в своей жизни. Напрочь вычеркнул.

– Помнишь, как это было? Привет, Макс, я мистер М. Кстати, твой отец повесился, так что теперь я буду твоим опекуном. И ещё… я не совсем человек, так что ты, возможно, немного тронешься умом. Охренное знакомство? – вместе с эмоциональными возгласами из уст Макса вылетали слюни. – Мне было тринадцать!..

Глубокий вдох на миг прервал тираду писателя, а потом он продолжил:

– Ты всегда следишь за мной. Вечно несешь херню. А еще ты жрёшь людей… – вновь глубокий вздох. – Это нормально, вообще? Ты как бы убийца, так что нечего меня упрекать, – за собой следи. Да, я не спорю… От тебя есть толк, но ты не только меня пугаешь, но и часто раздражаешь!

Меледиктус, приоткрыв правый глаз, взглянул на своего соседа, а потом вновь закрыл:

– О как… Немного обидно. Я как бы воспитывал тебя. Это вовсе не важно?

– Ох, спасибо! Особенно за сказки из своей жизни, которые спать мне не давали.

– А не этим ли сказкам ты обязан своим богатством и славой? Не их ли разгребают, как свежий хлеб? – слегка возмущённо спросил М.

– Сказкам? В первую очередь я обязан своей фантазии и своему чуткому пониманию человеческого страха. Я знаю, чего желает мой читатель и о чем не хочет думать, – Макс задумался. – А вообще, было бы глупо не использовать твои истории. Так что отчасти ты прав.

– Хм… – М томно вздохнул. – И за это спасибо.

– Что тебе нужно то от меня. Я знаю, мы многое повидали. Да, ты мне во многом помог – это я признаю. Но незнание реально напрягает. Подобный разговор у нас не первый, и все же ответь мне: когда это все закончится?

Фримен наконец-то выговорился и в расслабленной позе развалился на сиденье в ожидании ответа. Он понимал: как и в прошлый раз, этот диалог ничем не кончится. Всё впустую, секреты останутся во тьме, а очередной бесящий сарказм вновь ударит по ушам.

– Я же тебе говорил: все закончится плохо. По времени не могу сориентировать. Так что не заморачивайся. Это как в твоих глупых книжках… Ты в середине уже говоришь, чем все закончится. Так вот и я.

Фримен возмутился:

– Никому я ничего не рассказываю. Это такой авторский подход…

– Хороший подход: они тебе деньги, а ты им авторский подход. Я прямо так и представляю это.

На лице М нарисовалась радостная гримаса:

– Дом, плед, укутанная девочка сидит и читает твою книжонку. Гладит своего кота, погружная и сосредоточенная. Ей интересно, сюжет захватил её. И тут – опа! Нежданно-негаданно доходит до твоего «авторского подхода». Все! Секрет раскрыт. Главный герой умирает на середине текста. А книга-то про него. И тут слёзы, крики, вопли! Кот летит в окно, – М начал размахивать руками, при этом ударяясь о стенку купе.

Фантазия вновь овладела им:

– У неё нервный срыв, и она хочет покончить собой, но нет! Ещё половина книги. Может быть, этот бездушный автор что-то поменяет! Она успокаивается, выходит из квартиры и забирает ошалевшего кота с улицы. А другим он и не может быть. Три этажа вниз после порции нежности – тот ещё сюрприз. Они садятся снова на диван, и эта девочка вновь начинает читать!

М так увлёкся рассказом, что не заметил, как встал. Сделав небольшую передышку, продолжил своим привычным спокойным темпом:

– Ты так себе это представляешь?

Такой эмоциональный порыв развеселил Макса.

– То есть мои книги могут вызвать эмоции только у девочек с котами? А, вообще, такая реакция меня бы устроила. Хотя кота немного жалко. Но! Я бы принял такую жертву во имя творческой мысли с честью и глубоким уважением. В любом случае, мой подход работает. Да и ничего я не рассказываю, просто ввожу в заблуждение, – подытожил писатель.

Разговор прервал стук в купе. Макс привстал и потянулся к ручке. Не успел взяться за неё, как дверь распахнулась и в неё влетели два мальца лет шести с сопровождающим их криком, шумом и прочими раздражителями. Но, к счастью, тут же возникла их мать. Неловко извинившись, она крикнула детям:

– Это не наше купе! – взяла их за руки и направилась дальше по вагону.

Это было странно. Поезд давно не останавливался. Однако этот факт не смутил находящихся в этом купе. М высунул голову в коридор вагона и оценочным взглядом проводил женщину, после чего подмигнул и вернулся в исходное положение, громко хлопнув дверью.

– Помню своё детство. С нами так не нянчились. Либо палкой по голове, либо топором по руке. А особо отличившимся язык отрезали, – проговорил М, поворачивая голову к окну.

Задумавшись, он погрузился в воспоминания о своей былой жизни, той, которая закончилась в роковой пещере: