Проклятье Пустоты

Проснулся от громких ударов, походивших на бой большого восточного барабана. Ранее я посещал азиатские страны в составе миссионерской группы, так что знаю, о чем говорю. Этот безумный звук, отражавшись от узких стен тоннеля, вблизи которого располагалось место привала, раздался эхом и вибрациями. Вскочив, как ошпаренный, я приложился головой, а затем, сомневаясь, все же совершил ошибку, ставшую роковой: выглянул из укрытия – и получил сильный удар. Единственное, что осталось в воспоминаниях, – это мутная картина проплывавших надо мной желтых глаз и здорового человека, тащившего моё тело по дьявольским тоннелям.

Очнувшись, я лежал на шершавом камне. Руки и ноги были опутаны цепями, опускавшимися к подножью валуна, где фиксировались в металлических ушках, торчавших из пола. Комната, в которой находилось моё распятое тело, представляла собой некое подобие кельи, вырубленной в природной пещере. С высокого сводчатого потолка свисали острые камни-сосульки. По волнистым стенам грязно-серого цвета располагались грубо выдолбленные полки, заваленные всяким хламом. По правую сторону стоял деревянный стол, на котором лежал мой мешок. Все помещение имело то же освещение, что и во всем этом Богом забытом месте.

Я не успел толком разглядеть остальные детали, потому что ужас, поглотивший меня, был многократно усилен истерическим смехом, доносившимся со стороны моих ног. Из мрака появилась темная, замыленная слабым светом мужская фигура. Истошные звуки продолжали переливами ударять по моим ушам. Скованный страхом, я изредка издавал нечленораздельные звуки, поскольку во рту торчала тряпка. Тогда мне не дозволено было знать, что «веселый человек» окажется моим истязателем на бессчётное количество времени.

Ворошить то прошлое несложно – тяжело передать эмоции минувших дней. Этот, если позволите, человек не был таковым в нашем понимании слова. Первое время, а оно, как я говорил ранее, здесь размытая величина, только и делал, что пытал меня. Каждое его появление в комнате предвещало жуткую боль и осознание полнейшей беспомощности перед лицом мучителя. Не говоря ни слова, лишь смеясь и улыбаясь своими отвратительными желтыми зубами, он доставал пыточные инструменты, по своему принципу имевшие общий конструктив: выточенные из костей ножи, иглы. Испытывая чудовищное наслаждение, он раз за разом пускал в ход эти игрушки, погружаясь в неописуемый экстаз от моих истошных криков. Разрезая плоть, этот мерзавец пускал слюну прямо в рану, после чего моё тело испытывало жжение, от которого я неоднократно терял сознание. Придя в себя, я проходил через другие изуверские экзекуции. Порой он истыкивал меня костями так, что я переставал чувствовать конечности, а после удалялся прочь. Вернувшись, это дьявольское отродье, наклонившись надо мной, гоготало пуще прежнего.

От таких процедур я должен был скончаться дня через два, однако эта тварь не позволяла мне встретить смерть. Когда моё состояние становилось критичным, он обмазывал раны склизкой субстанцией, напоминавшей зелёную слюну, с отвратительным запахом. Признаюсь честно, несколько раз меня даже вывернуло. После этой мази мои раны магическим образам исчезали для того, чтобы появиться вновь. «Весельчак» приносил мерзкую похлёбку и куски липкого вяленого мяса со вкусом гнили и трупным ароматом. Заботливый ублюдок насильно впихивал мне это в рот.

После принятия пищи я, на удивление, чувствовал себя гораздо лучше, однако был и побочный эффект. Страшные видения и галлюцинации одолевали меня. Я слышал голоса, видел лица незнакомых людей, чувствовал их страдания, скорбь и радость. Это неизменно повторялось Бог знает сколько времени: смех, улыбка, ножи, боль и зелёная вязкая масса…

Я оставался беспомощным и потерянным, даже не могу сказать, что точно было там, поскольку израненный разум практически покинул меня. Воспоминание о прошедшем туманно, словно это плохой сон, очень детальный и подробный, но сон. Раз за разом проходя через это, я начал подражать своему истязателю. Теперь во время пыток комнату наполнял смех двоих. От боли, к которой я так и не смог привыкнуть, мой организм пытался защищаться такой же безумной улыбкой боли. Даже сейчас, зная, что труп деспота гниет в этих лабиринтах или же давно превратился в дерьмо одной крысоподобной твари, я по-прежнему невольно растягиваю губы, похихикивая, как больной человек.

Посчитав, что моё тело достаточно настрадалось, истязатель как-то раз зашел в мои «покои» абсолютно бесшумно. Я, признаться, даже не заметил его присутствия. А затем случилось кое-что странное и уже практически чужое, забытое и оставленное далеко на поверхности. Он заговорил со мной! Голос хриплый, низкий, циничный. В издевательской манере он интересовался моим состоянием. Любезно отвечая сам на свои же вопросы и посмеиваясь, мучитель представился смотрителем места, о котором в скором времени мне предстояло узнать.