Проклятье инквизитора

Зато вечером, уже сидя у себя в номере и вспоминая этот разговор, Виллор от души расхохотался.

– Эта женщина убийственна в своей прямолинейности, – воскликнул он, когда сумел унять веселье. Наличие чувства юмора и образность мышления вдовы шейд также отметил. – И как ею не увлечься? – После представил вечно бледную госпожу Толи в любимом светлом платье и в красной шляпке с белыми цветами, и вновь рассмеялся. – И вправду мухомор!

Сегодня историй о вдове судьи не было, но Эйдан и не стремился услышать их из уст госпожи Толи. Он уже понял, что симпатии женщины были на стороне покойника, Ливиана особо ни с кем не сближалась, и оттого задача вытащить ее на пикник становилась затруднительной. И все-таки сдаваться он не собирался. Столько усилий не могли оказаться напрасными. Ни для кого еще шейд Виллор не вытанцовывал таких плясок, как для госпожи Ассель. И он собирался извиваться ужом, но натравить на упертую вдову половину Рича, чтобы они, хоть связанной, но доставили затворницу на городской праздник.

И вот он вновь сидел в гостиной четы Толи, искрясь жизнерадостной улыбкой, и в его ясных голубых глазах, казалось, сияло само уходящее лето. «Очаровательный шейд» был сегодня особенно очарователен.

– Какие новости, драгоценная моя госпожа Толи?

О да! Эта женщина и вправду была драгоценной, потому что именно она, несмотря на свою неприязнь к вдове «милого Итера» должна была доставить Ливиану на большой пикник. И этот выбор был неслучаен. Тэмми, как натура достаточно деятельная и претенциозная, давно сколотила вокруг себя кружок из жен деловой и чиновничьей части Рича. Водила с ней дружбу и госпожа Вирс – супруга владельца «Риетты», а это означало, что ворота дома Ассель откроются хотя бы для родственницы, а значит, дамы сумеют попасть внутрь и насесть на Ливиану. И если кто-то недооценивает мощь целеустремленной женской делегации, то он слепец и полный дурак. А Эйдан дураком не был, поэтому делал ставку на шайку в юбках. Оставалось правильно их мотивировать, или точней, мотивировать их главаря, который укажет путь остальным.

– Ох, шейд Виллор, – госпожа Толи в огорчении вздохнула и скорбно взглянула на инквизитора. – Уж и не знаю, что нам делать с теми, кто давно не желает появляться в нашем обществе. Нужны ли они вообще? Я опасаюсь, они испортят праздник своими постными лицами.

Эйдан устремил возмущенный взгляд на женщину и всплеснул руками:

– Да что же вы такое говорите, дорогая моя?! Как же так? Возможно, эти люди отдалились от общества по каким-то важным причинам. Возможно, они испытывают нужду, или у них случилось горе, а вы хотите оставить бедолаг без участия и лишить их возможности отдохнуть душой на нашем празднике? Мне совестно слушать вас, Тэмми!

Он коротко вздохнул и отвернулся, всем своим видом показывая, насколько огорчен неожиданным открытием.

– Но, шейд Эйдан! – воскликнула женщина, взволнованно глядя на гостя. – С чего вы решили, что я черства к чужим бедам?

– А как же мне рассудить ваши слова о постных лицах? – Эйдан вскочил с кресла и взволнованно прошелся по гостиной. – До этой минуты вы казались мне светлым и отзывчивым человеком, именно по этой причине я выбрал ваше общество и общество господина Толи, полагая, что нашел людей совестливых и добрых. Но выходит, я… ошибся? – в чистых глазах шейда появилась растерянность. Он отвернулся и произнес огорченно: – Это так больно разочаровываться в людях… Простите, мне нужно побыть одному.

Плечи инквизитора поникли, и он неспешно направился к двери. Господин Толи округлил глаза и выразительно посмотрел на опешившую супругу. Терять знакомство с аристократом, о котором говорил весь город, и с которым мечтали свести знакомство многие, не хотелось. И короткого времени хватило, чтобы убедиться, что этот шейд – фигура значительная. Ему были открыты двери многих домов, но выбрал для дружбы он чету Толи, и секретарь градоначальника гордился этим, особенно, когда третьего дня уловил завистливый блеск в глазах шейда градоначальника. Впрочем, и госпожа Толи ходила, задрав нос, потому что дамы из кожи вон лезли, мечтая завладеть вниманием шейда Виллора, и сходили с ума от зависти, когда он называл Тэмми «дорогая моя». И вдруг такое…

– Шейд Эйдан! – воскликнула женщина, вскочив со своего места. – Шейд Эйдан!

Инквизитор, уже дошедший до двери, криво ухмыльнулся, но тут же состроил удрученное выражение на лице и обернулся к хозяйке дома:

– Я слушаю вас, госпожа Толи.

Супруга секретаря градоначальника мчалась к нему, простирая руки. Налетела, сжала мужские ладони, что есть силы.

– Я никуда не отпущу вас, шейд Эйдан! Мне так горько, что вы неверно истолковали мои слова. Прошу вас, не уходите! Если вы покинете наш дом, дурно думая о нас, это разобьет мое слабое сердце. Ах, шейд Эйдан, потерять ваши дружбу и доверие было бы больно… Ах, – и она отвернулась, прижав одну другу к груди.

– В самом деле, шейд Виллор, – господин Толи приблизился к супруге и гостю. – Ну что же вы? Тэмми вовсе не хотела вас обидеть. Останьтесь, прошу вас.