Проклятье Дэйнов

Уотт Холстед оказался любезным лысым толстяком с усталыми глазами и слишком тугим воротничком. Я объяснил ему, чем занимаюсь, и спросил, хорошо ли он знает Леггета.

- Знаю его как порядочного клиента и наслышан как об ученом. Почему вы спрашиваете

- История с кражей сомнительна... местами.

- Нет, вы ошибаетесь. Ошибаетесь, если думаете, что человек его калибра может заниматься такими вещами. Слуга-пожалуйста, это возможно: такое часто бывает. Но Леггет-нет. У него репутация серьезного ученого, его работы по окраске удивительны... и, если сведения нашего кредитного отдела верны, человек он вполне обеспеченный. Я не хочу сказать, что он богач в современном смысле слова, но достаточно богат, чтобы не пачкаться из-за мелочей. Между нами говоря, мне известно, что сейчас на его счету в Национальном банке Симена более десяти тысяч долларов. Ну, а восемь бриллиантов стоили от силы тысячу двести. тысячу триста.

- В розницу Значит, вам они обошлись в пятьсот или шестьсот

- Точнее сказать, - он улыбнулся, - в семьсот пятьдесят.

- Как случилось, что вы дали ему алмазы

- Он наш клиент-я вам уже говорил, - и когда я узнал, что он делает со стеклом, я подумал, что было бы замечательно применить тот же метод к алмазам. Фицстивен-это в основном от него я узнал об опытах Леггета со стеклом-отнесся к идее скептически, но я думал, что попробовать стоит... и сейчас так думаю... и убедил Леггета этим заняться.

Фамилия Фицстивен показалась мне знакомой. Я спросил:

- Это какой Фицстивен

- Оуин, писатель. Вы его знаете

- Да, но я не знал, что он здесь. Когда-то мы пили из одной бутылки. Вы его адрес знаете

Холстед нашел его мне в телефонной книжке-писатель жил на Ноб-Хилле.

От ювелира я отправился к Минни Херши. Район был негритянский, а это означало, что вероятность получить здесь точные сведения еще меньше, чем обычно.

Выяснить мне удалось следующее. Девушка приехала в Сан-Франциско из Винчестера в Виргинии четыре или пять лет назад и последние полгода жила с негром Тингли по кличке Носорог. Один сказал мне, что имя его Эд, другой-что Билл, но оба сошлись на том, что он молодой, большой, черный и что его легко узнать по шраму на подбородке. Мне сообщили, что кормят его Минни и бильярд, что малый он ничего, пока не взбесится, и тогда с ним сладу нет, что увидеть его я могу почти каждый вечер, только пораньше, либо в парикмахерской Кролика Мака, либо в табачном магазине Гербера.

Узнав, где находятся эти заведения, я вернулся в центр, в бюро уголовного розыска, размещавшееся во Дворце юстиции. Из ломбардной группы не было никого. Я перешел коридор и спросил у лейтенанта Дафа, отряжен ли кто на дело Леггета. Он сказал:

- Найдите О'Гара.

Я пошел посмотреть, нет ли О'Гара в общей комнате, хотя не мог понять, какое отношение он, сержант из отдела тяжких преступлений, может иметь к моей истории. Ни О'Гара, ни его напарника Пата Редди не было. Я закурил, попробовал угадать, кого убили, а потом решил позвонить Леггету.

- После меня полицейские агенты у вас не появлялись-спросил я, услышав в трубке его грубый голос.

- Нет, но недавно позвонили из полиции и попросили жену и дочь прийти на Голден-Гейт-авеню для опознания. Они вышли несколько минут назад. Я с ними не пошел, потому что не видел предполагаемого вора.

- Куда именно на Голден-Гейт-авеню

Номер дома он сказать не мог, но квартал запомнил-на углу Ван-Несс-авеню. Я поблагодарил его и отправился туда.

В указанном квартале, перед подъездом небольшого дома, я увидел полицейского. Спросил у него, здесь ли О'Гар.

- В триста десятой, - сказал он.

Я поднялся на ветхом лифте. На третьем этаже, выходя из кабины, я столкнулся лицом к лицу с миссис Леггет и ее дочерью-они уходили.

- Надеюсь, теперь вы убедились, что Минни ни при чем, - с укором сказала миссис Леггет.

- Полиция нашла вашего человека

- Да.

Я сказал Габриэле:

- Эрик Коллинсон говорит, что в субботу ночью вы вернулись в двенадцать или в начале первого, не позже.

- Эрик, - раздраженно бросила она, проходя мимо меня к лифту, - идиот.

Мать, шагнув в кабину, ласково упрекнула ее:

- Ну что ты, милая.

Я пошел по коридору к двери, где Пат Редди беседовал с двумя репортерами, сказал: "Здравствуйте", - протиснулся мимо них в короткий коридорчик, а оттуда в убого обставленную комнату, где лежал на кровати мертвец.

Эксперт Фелс поднял голову от лупы, кивнул мне и продолжал изучать край тяжелого простого стола.

О'Гар, высунувшийся в открытое окно, повернулся к нам и проворчал:

- Опять, значит, будете путаться у нас под ногами

О'Гар был грузный флегматичный мужчина лет пятидесяти и носил широкополую черную шляпу, как у шерифов из фильмов. Его круглая упрямая голова соображала очень неплохо, и работать с ним было удобно.

Я посмотрел на труп-человек лет сорока, с тяжелым белым лицом, короткими волосами, тронутыми сединой, щеткой темных усов и короткими, массивными руками и ногами. Прямо над пупком у него было пулевое отверстие, и выше, в левой стороне груди, - другое.

- Это человек, - сказал О'Гар, когда я снова накрыл его одеялом. - Он мертвый.

- Что еще вам о нем рассказали-спросил я.