Проклятая усадьба

– Позавчера. Вместе с этим… ну, со следователем. Они все осматривали, спрашивали, где старые башмаки Игоря Арсеньевича. Те, от которых следы были в «зеленом гроте».

– Так они здесь были?

– Должны были быть здесь. Но их здесь не оказалось. Следователь их потом у Игоря Арсеньевича в комнате нашел, в шкафу. А как они туда попали – никто не знает.

– А если вы со следователем здесь позавчера были, значит, это вы здесь все разбросали?

– Нет, не мы! Я же вам говорю, я тут все в порядке оставила! Они все разбросали, это верно. Но я потом все убрала. Тут ни одна туфля на полу не валялась. А теперь вон, все набросано. Надо опять убрать.

И Лена принялась собирать с пола разбросанную обувь.

– Да, ты убери, правильно, – одобрил ее действия Гуров. – А заодно посмотри, все ли на месте.

– Вы что хотите этим сказать? – сердито спросила девушка.

– То и хочу. Ты сама говоришь: кто-то здесь побывал, разбросал все. Может, этот кто-то и прихватил какую пару?

– Вон что… Да, я посмотрю…

И Лена стала осматривать содержимое шкафов. Осмотрела один ящик, второй… И воскликнула:

– А ведь верно вы говорите! Одной пары не хватает!

– И какой именно?

– Ирины Васильевны туфель летних нет. В прошлый раз были – а теперь нет. Хотя… Может, это она сама и взяла? Наверно, это она! Надо будет завтра спросить…

– Спроси, – согласился Гуров. – Но только завтра. А то гляди – уже час ночи. Не стоит будить хозяйку среди ночи из-за старых туфель, как ты считаешь?

– Нет, конечно, я будить не буду, завтра спрошу, – заверила Лена. – Вы еще чего-нибудь смотреть тут будете?

– Нет, я все увидел, что было нужно, – заверил ее сыщик.

После чего они оба покинули кладовку. Поднимаясь по лестнице в холл, Гуров услышал доносившиеся из дежурки возбужденные голоса. Спорили двое: один был Егор, а голос второго человека Гуров не узнал. Тем более что люди говорили хотя и возбужденно, но старались говорить тише, от чего голоса искажались. Лена пошла к себе, а Гуров заглянул в дежурку. Там он застал Егора, спорившего с управляющим Михаилом Степановичем. Увидев входившего сыщика, охранник воскликнул:

– Да вот и сам Лев Иванович! Вы у него спросите!

– О чем спор? – спросил Гуров.

– Да вот Михаил Степанович возмущается, почему я входную дверь запер, – объяснил Кошкин. – А я говорю, что это ваше распоряжение. Потому что повышенная опасность.

– Что, вы и правда распорядились запереть входную дверь? – спросил управляющий.

Тон у него совершенно изменился. Ничего любезного в нем больше не было.

– Да, я дал такое распоряжение, – отвечал Гуров.

– Интересно, на каком основании?

– На основании того, что на территорию парка несколько часов назад проник бывший охранник Павел Ступин. Это произошло в тот самый момент, когда здесь было совершено убийство Петра Леонидовича Брянцева, здешнего садовника. И этот Ступин, когда мы с Егором его преследовали, стрелял в меня. Так что опасность существует.

– Вот как? – спросил Михаил Степанович.

Теперь он говорил уже не так грозно.

– Что ж, в таком случае… да, лучше ночью не выходить, – заключил управляющий. – Подожду до утра.

– А зачем вам понадобилось в такое позднее время выходить? – полюбопытствовал Гуров.

– Понимаете, я уже стал ложиться и вдруг вспомнил… то есть мне показалось, что я не выключил у своей машины фары. Когда ставил ее в гараж, мотор выключил, а фары забыл. Сами понимаете, аккумулятор может к утру разрядиться. А мне с утра в город ехать, за хлебом и молоком.

– Да, это причина серьезная, – согласился Гуров. – В таком случае, раз уж я здесь, давайте выйдем вместе. Проверим ваши фары.

– Но… мне как-то неловко вас утруждать… – пробормотал Михаил Степанович.

Он снова был сама любезность. Было заметно, что он и правда много лет работал в услужении у «влиятельных людей», как он сам выразился, и привык подчиняться.

– Ничего страшного, пройдусь перед сном, – сказал Гуров. – Ну что, Егор, пойдем, откроешь нам этот Сезам?

Они втроем проследовали в холл, Кошкин открыл дверь, и Гуров с управляющим вышли. После теплого дома в парке казалось прохладно, почти холодно; зато воздух был свежий, напоенный ароматами трав, цветов и листвы. Два человека молча дошли до гаража, управляющий отпер дверь. Внутрь можно было не заходить: с порога было видно, что в гараже темно, фары всех машин выключены.

– Фу, хорошо! – с энтузиазмом воскликнул Михаил Степанович. – Значит, это мне показалось.

– Да, выходит, что показалось, – согласился Гуров.

Обратно вначале шли также молча. Потом Гуров спросил:

– Вы вот сказали, что вам завтра за молоком и хлебом ехать надо. А разве Никита не все продукты покупает?

– Нет, не все, – объяснил управляющий. – Он в основном мясом занимается и еще овощами. В общем, теми продуктами, которые долго выбирать надо, где надо быть специалистом. И потом, он точно знает, что ему в ближайшие дни нужно: вырезка или кость, кабачки или патиссоны. А массовые товары, которые можно купить в оптовке, – это моя забота.

– Понятно. И еще вопрос: ведь у вас, как я понял, есть запасные ключи от всех помещений в доме. Где вы их держите?

– В своей комнате, в столе.

– А этот стол запирается?