Проклятая игра

От эйфории сон пропал. Сердце Марти колотилось в два раза быстрее, чем обычно. Он встал, натянул халат и попытался посмотреть что-нибудь по видео, чтобы выбросить из головы события дня. Но боксерские поединки утомляли его, порнография тоже. Он побрел вниз в библиотеку, отыскал фантастическую сагу с замусоленными страницами и скользнул обратно к себе, сделав крюк на кухню за пивом.

Когда он вернулся, в его комнате была Кэрис — босая, в свитере и джинсах. Она осунулась и выглядела старше своих девятнадцати лет. Улыбка, которой она встретила Марти, была слишком хорошо отрепетирована, чтобы поверить ей.

— Ты не против? — спросила она. — Я услышала, что ты ходишь туда-сюда.

— Ты вообще не спишь?

— Не всегда.

— Хочешь пива?

— Нет, спасибо.

— Садись, — предложил он, сбрасывая кучу одежды с одинокого стула.

Однако она расположилась на кровати, оставив стул для Марти.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала она.

Он отложил книгу. На обложке обнаженная женщина с зеленой флюоресцирующей кожей вылуплялась из яйца на планете с двумя солнцами. Кэрис задала вопрос:

— Ты знаешь, что происходит?

— Происходит? Ты о чем?

— Ты не замечал ничего странного в доме?

— Например?

Ее губы сложились в любимую гримасу: уголки опустились вниз.

— Я не знаю… Трудно описать.

— Попытайся.

Она заколебалась, как ныряльщик на краю высокого обрыва, затем бросилась вниз:

— Ты знаешь, что такое экстрасенсорные способности?

Он кивнул:

— Когда кто-то может ловить волны. Мысленные волны.

— Телепатия.

— В некотором роде.

Он бросил на нее взгляд:

— Ты умеешь это делать?

— Не делать. Я ничего не делаю. Скорее это делают со мной.

Марти откинулся на спинку стула; он попал в затруднительное положение.

— Все словно становится липким, и я не могу избавиться от этого. Я слышу, как люди говорят, не шевеля губами. В основном бессмысленно, просто бормочут.

— И это их мысли?

— Да.

Он не знал, что ответить. Мог бы сказать, что сомневается в ее словах, но Кэрис хотела услышать другое. Она пришла сюда за помощью.

— Это еще не все, — продолжала она. — Я иногда вижу какие-то формы вокруг человека. Туманные ореолы… что-то вроде света.

Марти вспомнил человека у ограды, излучавшего свет. Или ему показалось?

— В общем, я чувствую то, чего не чувствуют другие люди. Я не думаю, что я особенно умная или вроде того. Я просто умею это. И в последние недели я чувствую что-то в доме. В моей голове появляются странные мысли из ниоткуда. Мне видится… что-то ужасное. — Она запнулась, когда поняла, что объяснения становятся слишком расплывчатыми и она рискует подорвать доверие к собственным словам.

— Ты видишь свет? — сказал Марти, возвращаясь к началу.

— Да.

— Я видел нечто подобное.

Она наклонилась вперед:

— Когда?

— Помнишь человека, который вломился сюда? Мне кажется, от него исходил свет: из его ран, глаз и рта. — Он закончил предложение и попытался отбросить эту мысль, словно боялся заразиться. — Я не уверен. Я был пьян.

— Но ты что-то видел.

— Да, — согласился Марти неохотно.

Она встала и подошла к окну.

«Каков отец, такова и дочь, — подумал он. — Оба обожают окна».

Когда Кэрис уставилась на газон (Марти не задергивал занавески), он получил возможность разглядывать ее.

— Что-то… — повторила она. — Что-то…

Изящная линия ее ног и полные ягодицы; лицо, отраженное в холодном окне, такое таинственное — все привлекало его.

— Так вот почему он больше не разговаривает со мной, — сказала Кэрис.

— Папа?

— Он знает, что я читаю его мысли, и боится.

Рассматривание газона за окном потеряло смысл; Кэрис принялась постукивать ногой по полу с раздражением, ее дыхание затуманило стекло. Совершенно неожиданно она спросила:

— Ты в курсе, что у тебя «грудная фиксация»?

— Что?

— Ты постоянно смотришь на мою грудь.

— Черта с два!

— А ты еще и лжец.

Марти встал, не зная, что делать или говорить; он не сразу нашел слова. Потом, смягчившись от смущения, он решил, что подойдет только правда.

— Мне нравится смотреть на тебя.

Он прикоснулся к плечу Кэрис. На этом игра могла бы прекратиться, если бы они захотели; от нежности перехватывало дыхание. Они могли воспользоваться возможностью и закончить или продолжать; шутя подвести итог или отбросить все. Время застыло между ними, словно в ожидании инструкций.

— Милый, — сказала она. — Не дрожи.

Он придвинулся на полшага ближе и поцеловал ее затылок. Кэрис повернулась и ответила на поцелуй, ее руки поднялись по позвоночнику Марти и сомкнулись сзади на его голове, словно хотели почувствовать ее тяжесть.

— Наконец-то, — проговорила она, когда поцелуй прервался. — Я уж боялась, что ты слишком джентльмен.