Проклятая душа

Все вокруг двигались, выполняя его приказы, но ему казалось, будто никто ничего не делает, будто все заснули. Это только усиливало раздражение. Но наконец к нему подъехала Индилаир и взяла его за руку. Вид у нее был не лучше. Бледный и какой-то перепуганный. Стало сразу легче. Обоим.

— Что происходит?

— Право крови, — грустно улыбнувшись, ответила Индилаир. — У синдар родитель всегда имеет власть над ребенком. Дед над внуком. И так далее. И чем выше разница, тем сильнее власть. У тебя иммунитет к ментальному воздействию, поэтому я на тебя влиять не могу. Но она — может, хоть и слабо.

— Чего она хочет?

— Чтобы ты ушел. Чтобы ты не сражался с ней.

— А ты… Но как? Она ведь действует только на свой род.

— Особенность брачной процедуры. Я Миньяр, но не ее потомок. Поэтому право старшинства ослаблено отсутствием прямой наследственной связи.

— А что ты сделала? Почему ее влияние ослабло?

— Объединила наши защиты. Твой иммунитет к ментальной магии, дополненный моим непрямым подчинением позволяет лишило ее власти над нами.

— Я так и должен теперь стоять, держа тебя за руку?!

— Нет. Она усиливает натиск. Скоро выдохнется и у тебя будет около часа. Час — это минимум за который она сможет восстановиться. Даже она. Ты даже не представляешь, что это за давление. Иного бы оно просто убило, раздавив мозг.

— Она это понимает?

— Думаю, что она в ярости от того, что мы не подчиняемся.

— Лаура и Элен устоят?

— Думаю, что устоят, — с усмешкой произнесла Индилаир. И Всеволод вдруг понял, что обе названные особы находятся рядом, держа за руку его и маму.

— Все… — наконец выдохнула Индилаир, отпуская руку.

Всеволод же запустил руку в сумку, положив ее на тот самый артефакт иллюзий, которым устраивал «пророчество Севера» и запустив иллюзию клубящейся тьмы, повел свою кавалерию по намеченному маршруту.

Темные жрецы очень любили прикрываться клубящейся тьмой от всякого наблюдения. Вот теперь Всеволод и воспользовался их наработкой. Только это прикрытие имело совсем иную природу. Поэтому полетевшие со стороны армии орков и нагов плетения света, призванные развеять этот мрак, впустую сожгли ману. Это позволило выиграть немало времени. Так что, когда Аржара, наконец, догадалась о том, что ей просто морочат голову, и развеяла иллюзию Всеволода, тот уже успел укрыться за холмом. А так как иллюзия была комплексной: и аудиальной, и визуальной, то за холодящими кровь завываниями мертвецов не было слышно топота копыт.

Заметила ли Аржара, что кавалерия покинула поле боя или не придала этому значения в силу ее немногочисленности — не известно. Однако ее армия начала сближаться с общей фалангой имперцев и северян.

В обе стороны летели плетения и ударялись о магические щиты. Но если со стороны орков и нагов — явно индивидуальные, то со стороны защитников — круговые, коллективные, бьющие не в пример сильнее, чем если бы каждый из магов работал самостоятельно. Поэтому кое где ударам защитников удавалось взломать защиту и нанести урон. А вот нападающим — нет.

Сто метров. Пятьдесят. В ход пошло метательное оружие. В обе стороны полетели стрелы, дротики и прочий хлам. Но опять, преимущество оказалось на стороне защитников. У нагов не было лучников и иных стрелков. Просто в среде их обитания это не требовалось. А уж что-что, а свой материк они уже много тысяч лет превратили в одно сплошное болото. Теплое и уютное. Орки же просто от природы тяготели к контактному бою и не считали стрелков — полноценными членами общества.

А вот имперцы и северяне имели и множество эльфов с их магически модифицированными луками, и дротиков «полный воз». Каждый пехотинец тащил с собой минимум по пару дротиков и имел цель — швырнуть его во врага на сближении. И так как наступали орки с нагами не спеша и удерживая строй, то швырять весь этот опасный храм в их перекошенные морды было одно удовольствие. Где прицельно. Где навесом «в ту степь».

Что не замедлило сказаться — посыпались довольно заметные потери у орков и нагов. И те, не выдержав, ринулись в атаку, стараясь за оставшиеся два десятка шагов набрать скорость и смять мерзких людишек и элфенышей.

Удар. Сшибка. Треск щитов и костей. Вой. Рев. Грохот. Стоны. Вопли. Крики. Кровь брызнула во все стороны от места столкновения. Но фаланга удержалась. Начала проседать, но удержалась.

И тут Всеволод, вновь положив руку на артефакт иллюзий, начал действовать. Он сидел всю эту четверть часа моделировал картинку, пытаясь слепить что-то подходящее на базе монументальной сцены атаки Рохана, подоспевшего Гондору на подмогу.

Так же зазвучали трубы. Зацокали копыта, сливаясь в гул. И правитель незалежной Рохляндии произнес свою речь. В адаптированной версии. Всеволод не смог сохранить серьезность. Не получилось. Поэтому он опирался в речи царя Борис на правильный период Гоблина. Само собой, адаптировав его под местный язык и семантические обороты. Ну и без «магического усиления голоса» не обошлось. Ведь царь Борис выступал перед поистине огромной армией, что совершенно немыслимо без магии. Так что и орки, и наги все слышали прекрасно. И имперцы с северянами.