Проклятая душа

Впрочем, это не потребовалось. Орхим взревел что-то на непонятном языке и затрубил в рог, призывая своих воинов отходить. То есть, спасаться бегством. Ведь левый фланг тоже хоть и с трудом, но удалось продавить и там создалась серьезная угроза.

Орков уговаривать не пришлось. И даже дважды повторять не потребовалось. Они сорвались с места и ринулись в такое энергичное отступление, что чуть не снесли Лауриэль с ее кавалерией…

— Жаль, — тихо произнес Всеволод, наблюдая за бегством противника.

— Жаль? — Удивился генерал Турий. — Славная победа!

— Славная, но бесполезная. Мы много орков убили? Нет. Они в основном успели сбежать вместе с их вождем. Это очень плохо. У нас потерь тоже мало. Воспользовавшись удобным рельефом, мы нанесли им поражение, но оставили шанс на реванш. Орков еще довольно много и у них есть те, кто поведет их в бой. Вы уверены, что следующая битва пройдет в столь же удобной для нас обстановке?

— Вы не знаете орков, — покачал головой генерал. — После такого поражения они отойдут в свою степь.

— Может быть… может быть… хотя я на это не рассчитывал бы. Тут ведь не простые орки, тут много рахас. Я с ними уже сражался. Они другие. Они упорные. Очень упорные…

Орки отходили в степь. Надолго ли? Неизвестно. Генерал Турий был убежден — вернутся не скоро. А Всеволода терзали сомнения. Орхим не побежал, бросив своих. Он их отводил, выводя из окружения. И они держались до тех пор, пока вождь не приказал им отойти. Все это выглядело не так, как убеждал его генерал. Совсем не так…

Город же ликовал и встречал нашего героя как божество, спустившееся на землю. Он ведь второй раз уже снимал с него осаду орков. Совершенно безнадежную на первый взгляд. Да и факт того, что Всеволод — это лорд синдар и Император — так и вообще доводил жителей до исступления. ИМПЕРАТОР! И он сражался с ними плечом к плечу. Настоящий Император! С кровью дракона! Тот, что мог нести на груди амулет власти и этот амулет, судя по сиянию, признал и принял его. Чудо! Настоящее чудо! И Всеволод был вынужден вымученно улыбаться, чтобы своей кислой мордой лица не вгонять их в тоску. Разве что потом, когда ему довели новость о смерти Лосмерил он не сдержался… скис, растеряв остатки «декоративной маски» на лице. Одно дело слышать, что Лосмерил смертельно отравлена магией одного божества и то, что другой бог уже «решил эту проблему». И совсем другое — узнать, что женщина, твоя женщина, пусть и бывшая, просто шла по улице и умерла. При всех опав как осенняя листа на брусчатку. Раз и у нее остановилось сердце и прекратилось дыхание. Ни агонии, ни страданий. А главное — удивительно быстро. Обычно так скоро не умирают.

Маги все осмотрели, но бестолку. Ни болезней смертельных, ни отравлений обычных или магических, ни следов насильственной смерти. Ничего. Вообще ничего. Так не бывает. А поди ж ты. Всеволод знал, что с ней случилось, но для местных это все было загадкой в той же степени, в которой выглядело естественным его горе по ней.

Надо сказать, что наш герой действительно переживал. Не только и не столько из-за Лосмерил. Все-таки она была довольно дурной и проблемной особой. Нет. Из-за себя. То пробуждение от гнетущей депрессии, что произошло на пути из Зиона на Север отступило. И боль, грусть и тоска стали снова накатывать. Как и чувство беспомощности. Он всего лишь игрушка в руках богов. Тех самых, что крутят им и вертят, стремясь добиться своих целей. А рядом гибнут те, кто ему дорог.

Вдруг он вспомнил лицо Ллос в тот момент, когда она уклонялась от ответа про деда. Тогда он не понял причины такого скользкого и уклончивого ответа. Сейчас же, зная про ее чудовищную и поистине бесчеловечную коварность, достойную лишь синдара, он был уверен — с дедом беда. Или убила, или того хуже — захватила душу в плен. С нее станется, чтобы в последствии манипулировать парнем. И Шар. Она ведь призналась, что была на Земле и подстроила его похищения темными жрецами Дол-Гула. А значит она вполне могла быть причастна к странной гибели родителей, и буквальному вымиранию всех ближайших родственников. Тех, земных. Тех, что дали ему эту личность. Тех, которых он считал настоящими… до сих пор считал, несмотря ни на что…

Страшно. Жутко. И невероятно обидно.

Боль. Нестерпимая боль и жалость к себе, вызванные чувством беспомощности, накатили на Всеволода. Он ведь не мог противостоять всем этим силам. И ладно бы эльфы или орки. С ними можно справиться. Подумать, выкрутиться, извернуться и победить. Или хотя бы попробовать. А что делать с богами? Воспринимать как стихийные бедствия? Он не мог… он просто не мог…

— Сынок, — тихо произнесла Индилаир, садясь рядом. — Ты так ее любил?