Проклятая амфора

– Объясняю, – ответила Ксантия, оглядев растерянные лица собеседников. – Шестеро убито одним способом. Главк, признавшийся в преступлении, сам не знает, как именно оно подстроено. В схеме задействован кто-то из жрецов храма и безумная старуха. Я делаю вывод, что существует организация, предлагающая избавиться от богатых родственников за определенную плату. Лидер не собирается раскрывать свою личность, а потому заказчики имеют дело только с Тирией. Если полиция ее арестует, то ничего не добьется, кроме бреда о проклятии. Отследить, кто забирает записки со знаковыми словами «Познай пределы, человеку данные», тоже сложно, потому что эта обязанность не закреплена за конкретным жрецом. Разобрались?

– Да.

– Отлично. Наша задача – найти того, кто все это придумал.

– И как? – нахмурилась Глафира.

– Предлагаю отнести в храм записку и посмотреть, кто ее возьмет, – выступил Мегакл.

– Возможно, чуть позже, – задумчиво проговорила Ксантия. – Нельзя действовать опрометчиво. Будем разматывать клубок постепенно.

– Я тоже кое о чем подумала, пока мы рылись в вещах старухи, – сообщила Глафира. – Удушающий яд достаточно хрупкий: его не добавишь в любой продукт, потому что он потеряет свойства. Его нельзя нагревать или смешивать с медом. И мне пришло в голову, что отраву добыли не из косточек персика и не из плодов миндаля. Можно изготовить концентрат из белой золы, араратской кошенили, микасаита³⁷ и крови – он куда прочнее и смертоноснее.

– Значит, отравитель – человек образованный, – подытожил Мегакл. – Врач или ученый.

– Или удачливый любитель, – дополнила Ксантия. – Скорее всего, впервые он убил семью Ипполита по личным причинам: долго искал способ, тщательно подбирал яд, а уж потом, когда затея удалась, решил предложить свои услуги другим.

– Не верю, что кто-то пожелал зла стратегу, – мотнул головой архитектор. – Его все обожали.

– Царя Давида, как говорят, тоже все любили, однако сын поднял против него мятеж и едва не сверг³⁸, – возразила Глафира.

– Следует выяснить все о врагах Ипполита, соперниках и людях, купивших его имущество с торгов, – сказала Ксантия.

– И кто же поделится с нами такими сведениями?

– Дианта знает все, – ответил Мегакл. – Конечно, она сплетница, но ее словам можно верить.

Глава 20. Первая жертва

Жена трапезита, напевая, перемешивала что-то руками в глубокой глиняной миске. Под свое увлечение она отвела три большие комнаты: светлую с широким столом и полками для посуды, темную – для хранения готовых снадобий и сырья, и сушильню. Сейчас она находилась в первой и сосредоточенно уничтожала комочки, раскачиваясь на стуле с выгнутой спинкой и закинув заживающую ногу на низкий табурет.

– Госпожа, к тебе пришли какие-то девушки, – небрежно возвестила Аруру и скорчила гримаску. Видимо, запыленный хитон Глафиры и доспехи Ксантии не показались ей достаточно дорогими.

– Когда я научу тебя, о, самая бестолковая из рабынь? – напустилась на нее хозяйка. – Нужно спрашивать имена! Ну, чего встала? Зови!

– Прямо сюда?

– Конечно! Я никого не жду, значит, они пришли что-нибудь купить.

Аруру довольно медленно выплыла из комнаты и где-то застряла по пути, так что Дианта уже начала изнывать от любопытства и бросать нетерпеливые взгляды на дверь. Наконец, она распахнулась, и на пороге возникли гости, при виде которых жена трапезита испустила радостный вопль:

– Девушка из озера! А я-то гадала, как ты выглядишь! Тот редкий случай, когда молва не врет: ты и вправду очень красива.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась Ксантия и назвала свое имя.

– А я Глафира, – выглянула из-за дверного косяка рыженькая девчушка.

Дианта поднялась, прихрамывая, описала восторженный круг, оглядывая великолепную брюнетку со всех сторон, пока не столкнулась с ученицей лекаря. Тут она вспомнила о вежливости, бросила взгляд на испачканные руки и крикнула:

– Эй, Аруру, что ты замерла? Подай воды!

– Чтобы пить? – меланхолично спросила сирийка.

– Боги, пошлите мне терпения! Чтобы сполоснуть пальцы или прикажешь их облизывать? – закатила глаза хозяйка и виновато добавила, обращаясь к визитерам. – Я делаю разные мази и притирания. Сейчас, вот, готовлю бальзам от головной боли, а основа очень липкая.

– Моя подруга – лекарь, она хотела купить у тебя кое-что, поэтому мы пришли. Надеюсь, не помешали, – начала Ксантия.

– Ну что ты, нет! Я очень рада! Понимаешь, надоедает сидеть в одиночестве, а кроме Аруру и поговорить не с кем. Мой муж – человек страшно экономный, скупой, если выразиться точнее. Он по дешевке купил рабов, которые толком ничего не умеют делать и не говорят по-гречески. А наш дом? Только представь, заселяемся мы сюда, и через день рушатся две опорные колонны в большом зале! Все наши вещи оказываются погребенными под слоем штукатурки, спать приходится в саду, а денег больше нет! Мой супруг все спустил на проклятую усадьбу, соблазнившись низкой ценой. Бывший владелец исчез где-то в Александрии, и мы его не нашли.

– И что же вы сделали? – заинтересовалась Глафира.