Проклятая

Он приготовил себе кофе в надежде продержаться до рассвета. Ему хотелось подежурить несколько ночей, и если тварь вернется, снова дать ей отпор. В этот раз он приготовится лучше и упырю не удастся ускользнуть живым. Теперь то он знал, что делать.

На практике просидеть несколько часов на одном месте, тем более в его теперешнем состоянии, оказалось куда сложнее, чем ему казалось. Он поставил стул в коридоре в середине комнаты, схватил ружье и сел. Горячий кофе взбодрил его. Он откинулся на спинку стула и расслабился.

Его внимание привлек шум, доносившийся со двора. Сергей напрягся. Глухой стук повторился. Он вскочил и выключил свет. Подошел к окну и одним пальцем отодвинул занавеску в сторону. Глаза, еще не привыкшие к темноте, сначала ничего не видели, но спустя минуту он смог разглядеть темный силуэт на земле возле будки. Сердце вновь бешено заколотило внутри. Без сомнений это был вампир. Изогнувшись в нелепой позе, он перебирал ногами и перекатывался из стороны в сторону. В этой жуткой агонии он напоминал умирающее хищное насекомое, которое, лишившись конечностей, еще цепляется за жизнь и в этот момент становится еще более опасным.

Живой. Тварь была жива. Она так и не смогла уйти далеко.

Что ни говори, но Сергей боялся этого. Одно дело защищать кого-то. И совсем другое - хладнокровно убить. Пусть даже и вампира. Тварь которая пыталась убить его несколько минут назад. Тварь, которая почти высосала жизнь из бедной парализованной старушки. Она не заслуживала жизни. Мертвый должен оставаться мертвым (он уже слышал эту фразу или, может, читал). Но тем не менее ему стало не по себе. Как и каждый раз, когда он забивал свинью или же курицу на обед.

А если он просто выманивает его?

Вопрос оказался вполне резонным. Сергей замер. Если упырь боится снова войти и устроил ему ловушку?

Нужно было что-либо предпринимать. Можно часами рассуждать - от этого ничего не изменится.

Он поднял топор с пола, поднял ружье, взял фонарь и снова подошел к окну. Луч пронзил стекло и упал светлой лужей у будки. Голова упыря была неестественно повернута в бок. Умирает. Стоит подождать до утра - он сдохнет сам.

А если нет? Если раны заживут?

Возобновившийся спор с самим собой порядком надоел. Как и бесконечные сомнения. Сергей толкнул дверь и вышел наружу.

Из перерубленного наполовину горла упыря исходили нечеловеческие звуки, больше похожие на скрип железа. Почуяв близость своего врага чудовище жалобно заскулило и попробовало отползти вбок.

Это не засада, подумал Сергей. И оно не регенерируется. Оно умирает.

Он смотрел еще какое-то время на ужасную, но в то же время привлекающую взгляд агонию. Занес топор над головой и обрушил всю его тяжесть на шею вампира. Следующим ударом перерубил сухожилья, которые еще держали голову. Тело замерло.

Сергей схватил кол и приставил к ране на груди. Удар обухом вогнал его наполовину. Еще один. Сергея обрызгало вязкой жидкостью. Запыхавшись, словно он перекидал вагон с углем он уселся рядом с трупом и тяжело вздохнул. Тело дернулось. Сергей вдруг вскочил и вновь замахнулся топором.

- Да сдохни ты уже, наконец! - выкрикнул он и принялся остервенело рубить.

Он не останавливался, пока не отрубил поочередно все конечности упыря, оставив лишь обрубок перед собой.

Все, что произошло далее, почти не отпечаталось в памяти. Словно в тумане, он отнес тело упыря к яме, вырытой несколько недель назад для туши свиньи. Скинул труп туда. Закопал. Потом были водные процедуры посреди ночи. Отмыл себя, топор. Забросал землей кровь у будки, растоптал.

Теперь точно все. Все.

Когда он зашел, мать тяжело дышала. Ее глаза были широко открыты. Она уставилась в потолок. Сергей сел рядом. "Скорую" вызывать нет смысла - все равно не приедут. Он взял руку матери и крепко сжал. Вскоре дыхание старушки выровнялось. Сергей не решился отойти от нее и сел на стул рядом с ней. Откинулся...

Все кончено. Все кончено...

Проснулся он от шума. Огромным усилием воли он открыл один глаз и увидел мать, стоящую перед ним. Она стояла перед ним и смотрела на него налитыми кровью глазами, в которых не осталось ничего человеческого. Только злоба и главный инстинкт: голод. И несомненно: она "видела" сына. От неожиданности Сергей резко отпрянул назад и перевернулся вместе со стулом. Ружье выпало из рук и отлетело в сторону.

Мать неожиданно прытко перескочила через внезапно образовавшееся препятствие и приземлилась на грудь Сергею. Она схватила его за горло и наклонилась, чтобы впиться в шею. Сергей встал на мостик и старуха, еще не владевшая телом, которое оставалось неподвижным долгие годы, перевернулась. Сергей вскочил на ноги и побежал в сторону лестницы.

Она догнала его быстро и вцепилась в ноги. Гнилые зубы впились в бедро. Сергей закричал. Он резко дернулся и вырвался. Забежал на кухню.

Нож лежал на столе. Он оставил его днем, когда ел бутерброд.

Сергей схватил нож и повернулся. Старуха уже была в дверном проеме. Он выставил лезвие вперед.

- Не подходи, - выпалил он. - Не подходи я сделаю это.