Проклятая

Она удивилась своей мысли. С какой легкостью она приняла ее и уже была практически уверена в том, что мать - вампир. И, похоже, что Андрей Рыбин становится таким же. Времени не осталось. Дождаться утра теперь не получится. Часть разума все еще пыталась найти рациональное объяснение происходящему. Почему старухе понадобилось столько времени на то, чтобы ожить (Сергей убил ее три дня назад), а Рыбин уже открыл глаза. Спустя каких-то полчаса! Ответ напрашивался сам собою. Матери понадобилось больше времени, потому что Сергей искромсал ее ножом; потому что она старая и слабая, а Рыбин - молодой человек, бывший полный сил еще час назад.

Аня достала из кармана джинсов пачку "Ибупрофена" и закинула в рот сразу три таблетки. Она бы не отказалась сейчас от морфия - нога снова дала знать о себе тупой ноющей болью. Аня посмотрела на потолок и закрыла глаза в беззвучной молитве и поползла вперед.

Расстояние отделявшее ее от тела Рыбина медленно уменьшалось, в отличии от ее решимости, которая становилась меньше и практически полностью исчезло в двух метрах от цели. Участковый моргнул и издал тяжелый стон. Аня разглядела его глаза. Они еще не налились вишневым глянцем, подобно глазам старухи, но капилляры вокруг радужки полопались и превратились в жуткие кольца.

А может у нее получится вытолкнуть его, подумала с надеждой она, но тут же отбросила эту мысль: Рыбин весил по меньшей мере восемьдесят килограмм. В голове мелькнула мысль. Аня осторожно прикоснулась к ноге Рыбина и замерла в ожидании реакции. Ничего не произошло, он даже не поменялся в лице. Старуха же наблюдала за Аней с огромным интересом, согнув шею под неестественным углом. Аня подняла ногу Рыбина и положила ее в дверном проеме. Старуха никак не отреагировала. Аня дернула за штанину. Мать перевела взгляд вниз, но осталась стоять на своем месте.

- Ну бери же его! - взмолилась Аня. - Бери.

Ничего не произошло.

- Прости, Андрюш, - в отчаянии Аня промокнула руки в луже крови и испачкала штанину Рыбина. Крикнула на старуху: - Бери! Ты ведь этого хочешь?

Нога участкового дернулась и встала в первоначальное положение. От неожиданности Аня взвизгнула и откатилась назад, невзирая на жуткую резкую боль в ноге. Следующие десять секунд длились целую вечность. А может он еще живой и ты сама себе накручиваешь, подумала она. Чувство самосохранения помешало ей привлечь внимание Рыбина вопросом или прикосновением. Она передвинулась в бок и вскарабкалась по стене. Лицо участкового исказилось в болезненной гримасе. Он громко рыгнул и издал еще более непристойный звук. Штаны спереди окрасились в более темный цвет. В комнате тут же отвратительно запахло. В один букет смешались запахи мочи, пота, крови, одеколона и кишечных газов. Андрей застонал немыслимо жутким и тоскливым утробным голосом и вновь рыгнул. На этот раз ужин не остался внутри, расплескавшись по полу. Капилляры лопались, окрашивая белок в черный цвет.

Аня переместилась к двери. Остановившись посередине между двумя косяками, она оказалась лицом к лицу с матерью. Грудь сжало от страха и дурного предчувствия. В голове ее мысли приобрели форму и превратились в предложение: "Это твоя последняя глупость, Аня". Встав на носочки, она дотянулась до распятья и сняла его с гвоздя...

Теперь нельзя терять ни минуты. Старуха, кажется, почувствовала перемену в воздухе. Ее ноздри начали беспокойно расширяться и сужаться. Она сделала шаг вперед, но Аня тут же выставила крест перед собой. Мать попятилась назад.

- Уйди, - сквозь зубы проговорила Аня. Она старалась сделать свой голос более настойчивым (может, старуха чует ее страх?), но получалось плохо.

Мать отошла на шаг назад. Аня преодолела расстояние до лестницы, передвигая поочередно пятку и носок здоровой ноги. Повернулась задом к ступенькам. Теперь перед ней стояла более тяжелая задача - подняться наверх. Из соседней комнаты раздался жуткий вой Рыбина. В этот момент старуха бросилась на нее. Аня взвизгнула и больно приземлилась пятой точкой на ступеньки, ударив позвоночник об угол. Она прижала распятье ко лбу старухи и та истошно заорала. Словно ошпаренная, мать отпрыгнула, но тут же бросилась снова. Аня закричала. Ее голос сорвался, расцарапав гвоздями горло. Крест помог и во второй раз. Старуха отошла и замерла перед лестницей.

Тем временем Аня поднялась на несколько ступеней наверх. В жутком порыве из ее головы совсем вылетело то, что нога сломана. Она уперлась больной ногой в вертикальный столбик перил и оттолкнулась. На это раз она заорала от боли, а не от испуга. В глазах потемнело и она выронила крест. Лишь испуг, внезапный приступ паники всплеск адреналина помогли ей снова удержать в себе сознание. Она скатилась вниз и схватила распятье.

Пять следующих бесконечных минут она поднималась наверх. Старуха так и осталась стоять снизу, придав Ане немного силы и бодрости. Ступень за ступенью она подымалась и вскоре очутилась на площадке второго этажа. Нога снова бешено пульсировала тупой болью. Ее импровизированный "гипс" размотался, и еще несколько минут ушло на очередную перевязку.