Происхождение тебя. Как детство определяет всю дальнейшую жизнь

Терри Моффитт в двадцать шесть также настолько испугалась за свое здоровье, что бросила курить по пачке в день, хотя начала курить еще в семнадцать – совсем как многие другие сельские подростки в Северной Каролине, где табак выращивают на продажу, а потому сигареты там недорогие. По правде говоря, только когда дедушка Терри, который курил бо́льшую часть жизни, умер от рака легких, та осознала: насколько бы ни были привлекательными сигареты сейчас (и насколько бы крутой ее ни делали), последствия курения слишком ужасны. Ричи Поултон также (слишком) много лет курил, как он их называл, «смертелочки», однако в конце концов остепенился – пусть даже лишь после того, как супруга сказала ему: «Пока не бросишь – никаких детей». Из четырех авторов курить продолжает только Авшалом Каспи, однако он из тех, кто лишь «балуется», поскольку зависимости у него нет: он время от времени позволяет себе сигаретку, а потом может подолгу не курить и жить спокойно.

Личный опыт подтолкнул нас к тому, чтобы отправиться в очередное исследовательское приключение – на этот раз в поисках ответа на вопрос, почему люди до сих пор курят сигареты. Вклад в это, бесспорно, вносят особенности развития и внешней среды. Большинство людей, зависимых от никотина, начинают курить еще в юности, зачастую под давлением сверстников. Слишком уж часто они ищут одобрения окружающих, хотят добиться чужого уважения, показаться «взрослыми» и/или, совсем как авторы этой книги когда-то, стать «крутыми». Тем не менее, скорее всего, влияние среды в первую очередь проявляется в доступности сигарет: исследования показывают, что, чем дороже стоят сигареты, тем меньше людей (особенно подростков) курят. Однако наследственность, как мы обнаружим в первой главе новой части книги, также имеет значение – она по меньшей мере определяет, насколько вероятно то, что человек, попробовав сигарету, станет зависимым от никотина.

Мы буквально каждый день слышим от прессы и видим в социальных сетях, что на жизнь человека то там, то тут влияет наследственность. Например, мы видим новости, в которых сообщают, что исследователи обнаружили гены, связанные с такими психическими расстройствами, как шизофрения или аутизм, или с такими психологическими явлениями, как одиночество, или с такими поведенческими особенностями, как безрассудство. На первый взгляд кажется: на что бы ни обратили внимание исследователи, какую бы сторону человеческой жизни ни взялись изучать, на нее обязательно влияет наследственность. Признаки человека, которые проявляются внешне, называются фенотипическими. Ваш рост, сексуальные предпочтения и то, курите ли вы, – это фенотипические признаки. Исследователи настолько часто обнаруживают гены, которые отвечают за тот или иной фенотипический признак, что большее внимание привлекают случаи, когда фенотип определяется не генотипом!

То, что гены связаны с различными фенотипическими признаками, часто толкуют неверно. Одно из ложных заключений по этому поводу состоит в том, что ДНК определяет судьбу человека: если у тебя есть ген, который отвечает «вот за это», то все – от судьбы не убежишь. Однако есть множество свидетельств обратного. Самое важное заключается в том, что генотип с фенотипом связывает длинная цепь биологических (а порой – психологических и поведенческих) событий. Гены только и делают (и это отнюдь не значит, что они определяют все), что программируют организм, благодаря чему тот вырабатывает определенные белки, и это лишь начало пути – к кудрявым волосам, способностям к математике или определенным сексуальным предпочтениям. Из-за того, что на пути гена множество препятствий, он зачастую может просто не проявиться в фенотипе. И вновь мы возвращаемся к тому, что человеческое развитие не предопределено – исследователи могут лишь указывать на вероятность того или иного исхода. И даже несмотря на то что статистически генотип соотносится с фенотипом, то есть наследственность, выходит, играет важную роль в развитии, ученые прекрасно понимают: сама связь между первым и последним – та еще загадка. Конечно, частично этапы перехода генотипа в фенотип изучены, однако у нас нет полноценного представления о том сложном пути, который преодолевает ген, прежде чем проявиться в фенотипе, особенно если речь идет о таком сложном организме, как человек.