Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

По мере ее укрупнения и формирования зачатков протоцере- брума — мы все отчетливее видим растущий «аппетит» усиливаю­щихся нейронных скоплений к раздражениям.

Этот «аппетит» спровоцировал появление таксисов, кинезисов, дорсальную световую реакцию, диффузную светочувствительность и, наконец, образование фоторецепторов самого разного типа, от шестого брюшного ганглия речного рака до глаза ястреба (Falco).

(То, что справедливо в отношении света как превосходного и многоли­кого раздражителя, может быть отнесено и ко всем остальным рецеп­циям, имеющим примерно такую же историю.)

Логично предположить, что чем крупнее и совершеннее стано­вилась нервная система, тем более сильное раздражение ей тре­бовалось. Яркость, точность, многообразие внешней информации, поставляемой рецепторами, вероятно, обеспечивали его силу и не­прерывность. Это раздражение провоцировало рост, а рост — тре­бовал все более сильного раздражения.

Вероятно, в истории мозга это была самая прекрасная и фантастиче­ская эпоха. Грей Уолтер, в свое время отметив сходство электрических разрядов, регистрируемых в нервной цепи медузы, с разрядами, воз­никающими у человека во время эпилептического припадка, очень по­этично резюмировал результаты своих наблюдений: «Возможно, при эпилепсии мы наблюдаем оставшийся от далеких времен отголосок этого первого нервного урагана» (Уолтер Г. Живой мозг, 1966).

В пермском периоде, как следствие этого все возраставшего «ап­петита» сформировавшихся нейронных масс к раздражению, ве­роятно, и началась кортикация (усовершенствование рецепторов и развитие проекционных и ассоциативных зон), по мере которой картины свирепого мира палеозоя, а затем и мезозоя — станови­лись раздражителем все более сильным и многообразным.

Возможность взаимодействия организма с реалиями среды (предметами, явлениями, свойствами, катаклизмами) оказалась еще одним мощным раздражителем. Вероятно, это сдетонирова- ло нарастание тонкомоторных зон коры головного мозга. Развитие этих зон, обогатив поведение, обеспечило большую событийность в жизни организма, что тоже стало сильным раздражителем и спро­воцировало организацию еще более тонких потенциалов коры.

Перейти на страницу:

Похожие книги