Читаем Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. полностью

К чему, собственно, эти странные теоретизмы о тех организмах, которые не могли бы ни родиться, ни существовать?

Да только к тому, что с их помощью легко иллюстрировать все­властность нервной системы в деле морфогенеза, видообразова­ния и процесса эволюции.

Как мы можем убедиться, предположение, что именно нервная система, интегрируемая ретикулярной формацией (в процессе эво­люции), строит организм «под себя», а многообразие видов образу­ется за счет степени ее развитости и вариативности, может считать­ся вполне допустимым.

Следы ее определяющего влияния заметны во всем — от общих форм любого тела, до дислокации рецепторики.

Это — не бесспорная точка зрения, но у нее есть множественные и прочные основания.

Как мы знаем, у всех позвоночных при самом феерическом разнообразии их форм и свойств мы видим стабильно родня­щую их идентичность, как нейронов, так и типов связи меж ними, слагающихся в поразительно сходственные общие системы. Об этом трудно сказать лучше, чем проф. С Н. Оленев: «В результа­те этого общий план строения нервной системы у миноги, змеи, курицы, колибри, человека, слона — различается гораздо мень­ше, чем различаются сами организмы» (Оленев С. Н. Конструкция мозга, 1987; Развивающийся мозг, 1978).

Расшифруем этот догмат классической нейрофизиологии, пре­красно сформулированный проф. Сергеем Николаевичем Олене­вым. Первоначально (в контексте нашего исследования) он пред­ставляется и уязвимым, и конфликтным: если организм есть лишь «проекция» особенностей нервной системы, ее инструмент, то ка­ким образом, при подобности нервных систем, мы видим такое раз­нообразие организмов?

Ответ, я полагаю, vulgus terminale и содержится в глобальном морфологическом обобщении различных форм жизни, сформиро­ванных развитой нервной системой.

Совершив это обобщение, мы перестанем видеть «существен­ные различия» меж организмами.

Exempli causa:

Перейти на страницу:

Похожие книги