Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

…конечно, это было только первым приближением к попытке детального обоснования [моей теории], план для работы над которым я уже составил и которое частично уже написал, но для которого, разумеется, требуется провести гораздо больше исследований в английских библиотеках и коллекциях.

Если у Дарвина и были какие-то опасения по поводу того, что Уоллес опередит его с публикацией своей теории (что кажется весьма маловероятным), то это письмо должно было его успокоить, поскольку из него явственно следовало, что Уоллес, как и сам Дарвин, никуда не спешил и не планировал дописывать свою книгу до возвращения в Англию.

Тем временем в Макассаре Уоллес обнаружил еще одну разновидность жуков-скакунов. Они жили на блестевшем на солнце коричневом грунте и настолько совпадали с ним по цвету, что их можно было заметить только по теням. В Сараваке на белом песке жили белые жуки, в Макассаре на коричневом грунте жили коричневые жуки, и оба вида идеально сливались с фоном. Это открытие очень заинтересовало Уоллеса, но он пока не мог его объяснить.

19 ноября Уоллес покинул Макассар и с промежуточными остановками направился на небольшой остров Тернате в 80 км к северу от экватора, где все части головоломки о видах наконец-то встали на свои места. Он прибыл туда 8 января 1858 г., поселился в арендованном доме, который стал его основной базой на следующие три года, и начал готовиться к экспедиции на соседний остров Джилоло (ныне Хальмахера), но в очередной раз заболел лихорадкой. Хронология дальнейших событий довольно запутанна, потому что даты, указанные Уоллесом в более поздних работах, не всегда совпадают с датами, указанными в дневниках того времени, и некоторые из этих дат не только противоречивы, но и явно ошибочны, например когда вместо «20 февраля» Уоллес писал «20 января». Но ван Вихе по крупицам восстановил ход событий, пролив свет на несколько самых важных недель в жизни Уоллеса.

Сам Уоллес в своей книге «Моя жизнь» подчеркивал важную роль, которую сыграло в его озарении эссе Мальтуса. В начале февраля 1858 г. он страдал от периодических приступов лихорадки и был вынужден отложить поездку на Джилоло до выздоровления:

В один из дней кое-что напомнило мне о «Законе народонаселения» Мальтуса который я прочел около двенадцати лет назад. Я вспомнил его четкое объяснение «положительных сдерживающих факторов роста» — болезней, несчастных случаев, войн и голода, которые удерживают численность диких рас в среднем на гораздо более низком уровне, чем у более цивилизованных народов. Тогда мне пришло в голову, что эти факторы или их аналоги постоянно воздействуют также и на животных; и поскольку животные обычно размножаются гораздо быстрее, чем люди, масштабы гибели от таких причин каждый год должны быть поистине огромными… Я задался вопросом: почему одни умирают, а другие выживают? И очевидным ответом было то, что в целом выживают лучше всего приспособившиеся… Чем больше я думал об этом, тем больше убеждался в том, что после долгих поисков я наконец обнаружил закон природы, который решает проблему происхождения видов.