Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

В январе 1857 г. отрывок из этого письма[36] был опубликован Стивенсом в журнале Zoologist, где тот обычно размещал интересные новости из отдаленных мест. В ходе дальнейших путешествий по региону Уоллес продолжил изучать разграничение между двумя «экологическими провинциями», используя свой опыт работы землемером, и в январе 1858 г. в письме Бейтсу упомянул о наличии «рубежной линии» между ними. Но только в 1863 г., после возвращения в Англию, он опубликовал об этом открытии статью, к которой прилагалась карта региона с прочерченной красным цветом границей. Ее называют «линией Уоллеса», хотя ее точное положение позднее немного изменили с учетом данных более поздних исследований.

Уоллес считал, что эти две провинции возникли в результате дробления двух больших континентов, которые погрузились под воду. Теперь мы знаем, что уникальные виды австралийских животных эволюционировали, пока Австралия и Азия находились на гораздо большем расстоянии друг от друга, сближаясь до нынешнего положения в течение миллионов лет за счет медленного процесса тектонического сдвига плит — то есть в результате горизонтального, а не вертикального движения. Линия Уоллеса важна для нашего понимания не только эволюции жизни, но и геологии планеты.

В сентябре Уоллес прибыл в голландское поселение Макассар. Это был вполне цивилизованный городок, но это не защищало его от лихорадки (почти наверняка это была малярия), которой по приезде туда переболели Уоллес и Али. В октябре Уоллес написал несохранившееся письмо Дарвину. Об ответном письме Дарвина от 1 мая 1857 г. мы уже упоминали. Судя по нему, в письме Уоллеса не содержалось ничего особо важного для нашей истории, но мы видим, что между ними уже завязалась личная переписка.

18 декабря Уоллес покинул Макассар и направился на восток, к островам Ару, где пробыл до июля 1857 г. Главной целью этого тысячемильного (1600 км) путешествия было найти и отловить несколько райских птиц, не только из научного интереса, но и потому, что за их тушки в Англии можно было выручить хорошие деньги. Эта цель была достигнута; в письме к Стивенсу Уоллес писал: «Я полагаю, что я единственный англичанин, которому довелось когда-либо подстрелить и разделать (а потом съесть) райских птиц». Но красота этих птиц была для него загадкой, о которой он рассуждал в своей книге «Малайский архипелаг» (The Malay Archipelago):

С одной стороны, кажется печальным, что такие изысканные создания проживают свою жизнь и являют свою прелесть только в этих диких и негостеприимных краях… Но этот факт со всей определенностью говорит нам о том, что все живое не было создано специально для человека.

В июле Уоллес вернулся в Макассар и отправил Стивенсу партию образцов с островов Ару, которые тот в итоге продал почти за тысячу фунтов. Затем он снова взялся за заметки для запланированной книги. В ключевом отрывке говорилось следующее:

Все известные нам разновидности появляются при рождении потомства, которое отличается от своих родителей. Это потомство воспроизводит себе подобных.

Он также записал свои наблюдения за видами, обнаруженными на островах Ару. Но наиболее наглядное представление о развитии его идей по поводу эволюции нам дает его статья «Замечание о теории перманентных и географических разновидностей» (Note on the theory of permanent and geographical varieties), опубликованная в журнале Zoologist в январе 1858 г. В ней он задает вопрос: «Что такое вид?» — и затем пишет:

Вид отличается от разновидности только в степени, а не по сути… Разделяющая их линия настолько тонка, что чрезвычайно трудно доказать ее существование.

Также он плодотворно переписывался с Дарвином. С сентября по ноябрь 1857 г. Уоллес работал в глубине острова Целебес, в верховьях реки Марос. 27 сентября он написал Дарвину письмо, один интригующий фрагмент из которого сохранился, потому что Дарвин вырезал его, чтобы сохранить свою заметку о ягуарах, сделанную на обратной стороне листа. Поблагодарив Дарвина за обнадеживающее письмо от мая того же года, Уоллес признавался, что был разочарован слабой реакцией на свою саравакскую статью, и писал: