Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Уоллес вернулся в Саравак и провел Рождество с Бруком (который, помимо прочего, тоже страстно увлекался шахматами) и его окружением; в январе 1856 г. он отметил свой 33-й день рождения. Примерно в это же время он получил первое письмо от Дарвина, который попросил прислать ему тушки голубей и других местных птиц. Это было не личное послание, а один из более чем двух дюжин практически идентичных запросов, разосланных Дарвином натуралистам по всему миру. Полученный Уоллесом экземпляр утерян, но во всех сохранившихся копиях есть отрывок, который наверняка присутствовал в письме Уоллесу, и на который тот точно обратил внимание:

На протяжении многих лет я работаю над сложнейшей темой происхождения разновидностей и видов, для чего изучаю эффекты одомашнивания, собирая тушки всех мелких домашних птиц и четвероногих из всех регионов мира.

Это позволяет нам воспринимать письмо Дарвина от мая 1857 г., упомянутое ранее в связи с саравакской статьей Уоллеса, в должном контексте. Дарвин не скрывал, что уже много лет работает над проблемой происхождения видов, и в письме 1857 г. не раскрывал Уоллесу никакой тайны и не планировал его удивить.

Уоллес также тщательно записал свои наблюдения за жуками-скакунами, или тигровыми жуками (которые получили такое название не из-за своего окраса, а потому, что они охотятся за своей добычей), заметив, что они «удивительно совпадают по цвету с белым песком Саравака». Этот факт запал ему в голову и вскоре стал важной отправной точкой для дальнейших размышлений об эволюции.

10 февраля 1857 г. Уоллес покинул Саравак, оставив там Аллена, но взяв с собой слугу Али, который впоследствии стал тем компетентным помощником, в котором он так нуждался. Аллен же попал под опеку местного миссионера и выучился на учителя. Сначала Уоллес направился в Сингапур, чтобы уладить кое-какие дела, а самое главное — получить от Стивенса деньги на продолжение экспедиции. Это заняло гораздо больше времени, чем он ожидал, но дало ему возможность написать пару статей (не по проблеме видов), собрать образцы в сельской местности и познакомиться с ботаником Томасом Лоббом (1817–1894), собиравшим образцы для ботанического питомника Вейча в Англии[35]. В то время как Уоллес занимался делами в Сингапуре, в Англии происходили важные события. Весной 1856 г. Лайель приехал на выходные к Дарвину в Даун-хаус, и хозяин рассказал ему об идее естественного отбора. Лайель, который был одним из немногих, кто оценил значение статьи Уоллеса о саравакском законе, настоятельно рекомендовал Дарвину опубликовать для обеспечения своего приоритета хотя бы обобщающую статью о своей теории, вместо того, чтобы дожидаться завершения работы над книгой. Дарвин частично последовал совету Лайеля. Он не стал публиковать обычную статью, но отложил работу над большой книгой, чтобы написать небольшую, которую всегда называл «очерком» своей теории. 14 мая 1856 г. он записал в дневнике, что «по совету Лайеля начал писать очерк о видах». Работая над книгой, он отмечал в дневнике дату завершения каждой главы.

Пока Дарвин работал над этим текстом, Уоллес снова отправился в путь через Бали на остров Ломбок, где сделал промежуточную остановку в ожидании корабля до Макассара на острове Целебес (ныне Сулавеси). Он добрался до Ломбока 17 июня. Там он провел исследование, которого бы вполне хватило на то, чтобы обеспечить ему место в истории науки. Давно было известно, насколько отличаются друг от друга флора и фауна Австралии и Азии. Один очевидный пример этого — наличие сумчатых млекопитающих в одних местах и плацентарных млекопитающих — в других, хотя обе группы обитают в одинаковых природных условиях. Но до Уоллеса никто не понимал, насколько велика разница между этими континентами. В письме Стивенсу, написанном на острове Ломбок 21 августа 1856 г., Уоллес рассуждал о географическом распределении животных в регионе:

Например, острова Бали и Ломбок, хотя они имеют примерно одинаковые размеры, одинаковую почву, внешний вид, высоту над уровнем моря и климат, а также расположены в пределах видимости друг друга, все же значительно отличаются в плане населяющих их видов и фактически относятся к двум совершенно разным экологическим провинциям, четкие края которых они образуют.