Происхождение

– Мы вас отлично понимаем, – ответила Ингрей, хотя на самом деле так и не разобралась, что он имел в виду.

– Ладно, – гневно сказал Хевом. – Простите меня, светлости. Пойду исследую ту область, где стекло соприкасается с водой.

– Откуда он знает, что ему нужно делать, если Зат никогда не разговаривает с ним? – спросило Гарал, когда Хевом спустился к берегу реки. – Она даже никогда не смотрит на него.

– Думаю, никто не понимает омкемцев, кроме самих омкемцев, – ответила Ингрей. Большинство ее знакомых омкемцев казались вполне нормальными, если не обращать внимания на некоторые странности.

– Воистину так, – отозвалось Гарал. – Почему бы нам тоже не прогуляться и не поглядеть вокруг? Возможно, нам стоит приметить, в каких местах больше всего заинтересованы наши омкемские гости.

– Вряд ли ты сможешь заявить, что зарыло раритеты на холме, – сказала Ингрей, махнув в сторону массивных разноцветных валунов на склоне. – Там копать невозможно, а тем более потом забыть, куда ты их спрятал.

– Скорее всего, нет. Но вот где-то поблизости… Именно эти места интересуют омкемцев. Давай пройдемся и поглядим, куда они сунут свой нос.

Около часа или двух Ингрей с Гарал прогуливались по тропе вдоль реки, петляли меж стеклянных валунов на холме, бродили по высокой траве. Хевом вышагивал по берегу, иногда наклонялся и мыл руки в воде или рассматривал что-то под ногами. Несмотря на нависающий склон, он почти все время оставался у них на виду. Зат сидела на вершине, прислонясь к тонкому пучковому дереву. Ее маленький ярко-розовый мех то и дело мелькал меж стеклянных обломков, забирался раз или два на валуны и возвращался к хозяйке, потом снова бежал к камням, блестя розовыми боками па фоне синего, фиолетового, желтого, красного и зеленого стекла.

Постепенно тропа вернула Ингрей с Гарал обратно к базальтовому памятнику. Хевом увидел их и пошел в ту сторону.

– Ладно, – тихо сказала Ингрей. – Пусть мы не нашли подходящего места, но это был отличный день.

Греясь на солнышке, она наконец-то расслабилась, что ей ни разу не удавалось за долгие недели, проведенные на станции и кораблях. Она понятия не имела, что так сильно скучала по солнцу, ветру и открытым пространствам.

– Я тут подумало, – тихо сказало Гарал, хотя Хевом все еще находился вне зоны слышимости. – У нас может все получиться с холмом. Могу сказать, что было темно, и я торопилось. Или… – оно мельком поглядело на Хевома, – что я бросило их в реку.

– О!

Отличная мысль, только не совсем стыкуется с тем, что они уже рассказали Данаку.

– Думаю, ты могло бы сказать, что просто забыло упомянуть эту деталь и точно не помнишь, куда именно выкинуло их. – Ингрей немного подумала. – Надо узнать, почему их так интересует река. Если они собираются вытаскивать что-то со дна, мы можем прибавить это к нашему рассказу.

– Там наверху что-нибудь происходит? – спросил Хевом, подходя к ним. До Ингрей не сразу дошло, что он интересуется, не подавала ли Зат им какого-нибудь сигнала.

– Ничего особенного. – Она глянула наверх.

Зат все еще сидела у пучкового дерева, за все утро она так и не сдвинулась с места. Ингрей составила краткое сообщение для Зат и отправила его. Никакого ответа, фигура на вершине холма даже не шевельнулась.

– Может, она уснула?

– Вряд ли, – сказал Хевом. – Автоматические способности Уто ограничены. Когда я его видел, им, несомненно, управляли.

– А как давно вы его видели?

– Где-то полчаса назад, – ответил он. – Досадно. Слуги собрали нам еды на обед, но поесть я пока не могу.

Без разрешения Зат или раньше нее, поняла Ингрей. И сказать об этом Зат он тоже не мог.

– Мы с Гарал можем достать нашу еду, и тогда вы объясните, что отказываться было невежливо, – предложила Ингрей.

– Боюсь, что даже в этом случае я бы не смог поесть, – сердито вздохнул он.

– Тогда мы не будем ставить вас в неловкое положение, – сказала она, хотя теперь и сама уже была не прочь пообедать.

Не его вина, что он родился омкемцем, младшим двоюродным братом и сородичем Зат, что бы это слово ни значило. На Ингрей запреты Зат, само собой, не распространялись, и она могла бы пойти и поговорить с ней, даже предложить пообедать. Она поглядела на вершину холма, где Зат просидела последние два часа. Нужно все- таки подняться и сказать ей хоть что-нибудь.

– Ты посмотри, – заметило Гарал. – Твой брат решил осчастливить нас своим присутствием.

Ингрей и Хевом оглянулись и увидели, как Данак медленно идет к ним по тропе.

– Ты выглядишь уставшим, – мило сказала Ингрей, когда он подошел. – Плохо спал?

– Иди на хрен! – ответил братец, улыбаясь почти искренне. Выругался по-бантийски, чтобы Хевом не понял.

– Ты так мирно спал, когда мы уехали, – сказало Гарал по-йиирски. – Ты вчера поздно вернулся, поэтому мы и не стали будить тебя.

Данак посмотрел на Ингрей, потом на Гарал.

– По доброте душевной, ага, конечно. – Он теперь говорил по-йиирски. – Нашли, что искали?

В голосе сквозили угрожающие нотки. Ингрей была уверена, что Гарал их тоже услышало, но Хевом ничего не понял.