Читаем Прогулки по Европе полностью

Что же все-таки это было за приключение? Полагаю, что наш вербовщик получил за нас выговор или лишился какой-то положенной ему мзды: надо уметь лучше угадывать, кто именно из пожилых синьоров, гуляющих по Пьяццетте с цветущей молодой спутницей, раскошелится ради нее на дорогую покупку.

Перед возвращением на вокзал мы устроились на Canal Grande около моста Скальци на чьем-то пустом деревянном причале с моим любимым итальянским угощением – апельсинами (несравненными, теми, что в Италии весной) и свежайшим белым хлебом. Особое дивное удовольствие, неведомое самим итальянцам. Canal Grande плещется прямо у наших ног. Болтаем ногами над водой. Проходят быстрые motoscafi и вапоретто, медленные гондолы. Пролетела на страшной скорости ambulanza (скорая помощь) – волна расшвыряла всё по берегам. Продолжая свое приятное занятие, не заметили, как оказались в центре целой туристской флотилии: четыре или пять гондол, плотно заполненных японцами, нацелились на нас со всех сторон фото– и киноаппаратами. Еще бы: никому из их соотечественников еще не удавалось заснять местный венецианский обычай – есть апельсины с хлебом над Canal Grande. Они счастливо машут нам руками и шапками и разнообразно выказывают свое удовлетворение. Мы охотно отвечаем им тем же, поддерживая честь своей Венеции. В десятках японских домов теперь демонстрируются фильмы про это местное диво.

И очень может быть, что с помощью японцев такой венецианский обычай быстро бы и сложился. Во всяком случае хозяин причала явно счел такую возможность реальной: когда я посетил то же место через два дня, причал уже был огорожен и калиточка, ведущая к нему, была на замке.

День удачи, беззаботности и ласковой Венеции.

2 апреля 1995. Чивидале.

На самом берегу Натизоне, под Tempietto longo-bardo. В реке тьма жирных ленивых форелей, сверкают золотыми искрами – наслаждаются запретом рыбной ловли. Поднимаю взгляд: вид, плавящий душу, – мягчайшей итальянской гармонической красоты и какой-то особой чистоты цвета и рисунка: горы – четыре гряды, от темно-зеленых до снежных; река, зеленая и охряно-коричневая; дома нежных расцветок (нет ни одного с резким цветом); мост – Ponte del Diavolo XV века; высоченный тонкий кипарис, соединяющий все горные гряды; скалы; итальянское небо.

9 апреля, воскресенье. Кампоформио.

Утро невообразимое: розовоперстая Эос! Со всех сторон стоят промытые горы. Проснулся с чувством летнего утра в ранней молодости.

В 10.40 вышел от Джорджо с велосипедом. Поехал в Кампоформио; дотуда 8 км. Северо-восточный ветер в спину такой силы, что велосипед все время идет сам. Вот уже Osteria «Trattato» – в память трактата 1797 года, заключенного в Кампоформио между Наполеоном и Австрией, по которому была ликвидирована Serenissima (т. е. Венецианская республика). Пустынно, ширь. Обратно против ветра – страшно трудно. Но счастье!

13 апреля, четверг. Венцоне.

Едем с Левонтиной поездом до Венцоне. Крохотный городок, но церковь XIII века. Спрашиваю план местности – нет. Как пройти на Сант-Аньезе? Почти никто не знает, а те, кто якобы знают, отвечают неуверенно и по-разному. Одни говорят: асфальтированная дорога, для машин, другие – strada bianca, solo per andare in piedi (белая дорога, только для пешего хода). Все-таки нашли; оказалось второе. Ни души, горный цирк вокруг, далеко внизу река Тальяменто. Дорога пошла сквозь лесок круто в гору на перевал. Несколько сомнительных развилок в лесу – пришлось угадывать. На крутом подъеме взмок до нитки, стало тяжковато; отдых. Левонтина ведет себя тактично. Но еще немного, и перевал. Сменил все мокрое, обсох. Растянулись на травке – немыслимая благодать. Высота 430 м (Венцоне – 230 м). Конечно, для молодых и здоровых совершенно смешные цифры; но когда сердце работает на жилах из ноги, они вполне достаточны для гордости. Кругом итальянский горный рай. Вертикальные скалы (до 1710 м), тепло, южный ветер, легонькие облачка, видно половину Карнии.

Еще 50 шагов – и открылся вид и на равнинное Фриули и Джемону. Сант-Аньезе – это церковь и один дом (на самом перевале); людей нет – все здесь разрушено великим джемонским землетрясением 1976 года. По каменистой дороге спустились в Джемону. Все путешествие – 10 км.

В Пансионе Renati празднуют giovedi grasso: здоровенные лбы распивают – что бы вы думали? – не водку, не граппу, а Asti spumante! Угостили и меня.

15 апреля, суббота. Венеция.

Долго сидел около Santissimi Apostoli, слушал, как играли (очень красиво) какие-то латиноамериканцы – с виду почти индейцы. Им самим было так весело, так достойно – артисты, не нищие! Один – обаятельнейший красавец. Сидел рядом с ними на ступеньках причала так с час – пока они сами не ушли.

Потом оказался у Giardini. Вид несказанный – весь Bacino di San Marco от Лидо до Santa Maria della Salute. Лагуна сияет солнцем, Лидо ярко закатное, Maria della Salute и San Giorgio в контражуре. Травка, парк, асфальта здесь уже нет, туристов нет.

<p>Хорватия</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии