Прогулки по Европе

Выходим на опушку, и открывается изумительный вид. На западе вдоль всего горизонта – берег моря; оно километрах в 35–40. Под нами два изумительных озера. Большое – Альбано, с резиденцией пап Castel Gandolfo на берегу. Малое – знаменитое озеро Неми. Оно почти идеально круглое и со всех сторон окружено могучим лесом. Этот лес и есть роща Дианы (nemus Dianae), описанная в «Золотой ветви» Фрейзера. Смотрю сверху на эти два почти идеальных круга – круг воды и кольцо темного леса – и непосредственно ощущаю, насколько очевидной была священность того и другого.

4 апреля, понедельник после пасхи (Pasquetta). Собирался ехать к Анюте (так называет эту почтенную даму – вся Италия) Мавер Ло Гатто (она сама предложила, сказала лишь, что надо позвонить). Но ее телефон почему-то не отвечает, и судьба ведет иначе. Сажусь в самый воровской автобус Рима – № 64 (Termini-San Pietro), – чтобы попасть в Palazzo Venezia на выставку «Норманны». В автобусе тесно и неспокойно. На стенах яркие объявления «Берегитесь автобусных воров» и подробные пояснения, какие нужно принимать меры.

(Потом мне объяснили, что воры были очень довольны, когда появились эти объявления: теперь им достаточно стоять около такого объявления и смотреть, кто из подошедших к нему немедленно начинает хлопать себя по карманам.)

Но вот наконец автобус подходит к piazza Venezia, и я с облегчением схожу, хлопая себя по карманам и убеждаясь, что содержимое цело. Молодец! с проблемой воровства справился!

Перед Palazzo Venezia огромная очередь на улице, толщиной человек в шесть, тесная до крайности, особенно там, где она уже заключена между двумя длинными барьерами. Поражает изобилие простецких физиономий. Никогда бы раньше не подумал, что люди с такими лицами могут терпеливо выстаивать очередь на какую-то выставку. Где еще может быть такая невероятная тяга к культуре?

Наконец оказываюсь внутри здания. Подъем по лестнице и вот уже касса. Лезу за деньгами – бумажника в кармане нет! А это был внутренний карман пиджака (нагрудный), который я, кроме того, в тревожных условиях автобуса № 64 еще и застегнул на пуговицу. Работа, разумеется, была мастерская – впрочем, условия для нее в очереди были идеальные.

Обшариваю, конечно, все карманы, хотя в действительности прекрасно знаю, где именно был бумажник. В бумажнике: паспорт, швейцарский вид на жительство, купленный три дня назад билет до Москвы, билет до Флоренции, толстая пачка долларов и все до единой имеющиеся у меня лиры. С деньгами страшно повезло: это были все-таки не все деньги, а часть. Ведь степень идиотизма человека, который все это носил на себе, была настолько полной, что мог и все деньги носить там же. Более того – неделю назад именно так и носил! потом разложил по каким-то случайным соображениям. А учить мужчин, имеющих высокое мнение о своей сообразительности, на примерах того, что случалось с другими, – как известно, дело пустое: то ведь другие. Римские воры здесь единственные учителя, имеющие шансы на дидактический успех.

Дальнейшее происходило с кинематографической скоростью: ведь я послезавтра уже должен был уезжать из Рима. И чуть ли не с каждым следующим делом оказывалось так, что на полчаса позже – и все провалилось бы.

Первая же задача, без которой никакая другая не решается, – добыть итальянских денег – оказалась совсем не простой. Все оставшиеся у меня деньги были в долларах; а чтобы их обменять, нужен паспорт или иное удостоверение личности. И при этом день – Pasquetta: все закрыто. И вот все-таки я нашел такого менялу, который не закрыл свою лавочку и который поверил (или сделал вид, что поверил) моему пламенному рассказу о том, как у меня только что всё украли, – обменял без паспорта.

Бросился искать полицейское отделение – подавать заявление (denuncia): как мне объяснили, без бумаги из полиции ни один дальнейший ход невозможен. Нашел. «Э, – говорят, – это вам нужно в квестуру, via Genova». Нашел и via Genova. Полный зал таких же, как я, – специальный зал для обокраденных иностранцев. Целых четыре полицейских чина безостановочно принимают заявления обокраденных. Но перед этим нужно подробно письменно изложить обстоятельства дела и пойти в очередь к другим чиновникам – лингвистическим. Но если можешь по-итальянски, то вдвое быстрее – прямо к полицейским. Спортивная филологическая задача настолько меня увлекла, что забыл свое горе. С гордостью приношу свое сочинение полицейскому и получаю заслуженную награду – тот расплывается в улыбке: «Ах, вы прекрасно пишете по-итальянски!»; и не интересуется более ничем, кроме моих лексических и стилистических достижений. Беседуем как лучшие друзья. О таких несерьезных вещах, как найти мои документы, уже разговора нет. Зато полицейская бумага о том, что я «укранец» (как некогда написали Гелескулу, у которого украли паспорт), выправляется по высшему разряду и без малейшей задержки.