Прогулка заграницей

По величин домъ годился бы хоть для гостинницы; длиною онъ былъ футовъ около ста, шириною около 50 и футовъ десяти вышиною, считая отъ земли до карниза; отъ карниза же и до конька громадной крыши было еще не мене сорока футовъ, а, быть можетъ, и больше. Крыша была соломенная, въ цлый футъ толщиною и притомъ очень старая, принявшая темносрый цвтъ и почти вся, за исключеніемъ немногихъ мстъ, покрытая богатымъ цвтущимъ ковромъ зелени, главнымъ образомъ мха. Растительность отсутствовала только на тхъ мстахъ, которыя недавно подвергались исправленію, состоявшему въ томъ, что сгнившую солому замнили свжею, которая такъ и кидалась въ глаза своимъ яркимъ желтымъ цвтомъ. Концы крыши выступали далеко за стны, подобно двумъ крыльямъ, гостепріимно зовущимъ путника отдохнуть подъ ихъ снью. Поперекъ всего фасада, которымъ домъ выходилъ на дорогу, на высот около 10 футовъ надъ землею шла узкая галлерея съ деревянными перилами; на эту галлерею смотрлъ цлый рядъ маленькихъ окошекъ съ очень мелкими стеклами. Надъ нижнимъ рядомъ оконъ помщались еще два или три такихъ же окошка, изъ которыхъ одно находилось подъ самымъ конькомъ крыши. Передъ самою входною дверью лежала громадная куча навозу. Передъ дверью въ помщеніе второго этажа расположилось семейство коровъ.

Быть можетъ, тамъ была гостиная? Вся передняя половина дома отъ земли и до самой крыши была населена людьми, коровами и цыплятами, а въ задней половин хранилось пойло для скотины и сно. Но главная особенность всей усадьбы — это все же большія кучи навоза.

Мы настолько освоились, наконецъ, съ такою особенностью Шварцвальда, что по этому, хотя и краснорчивому, но все-таки совершенно вншнему признаку начали опредлять общественное положеніе здшнихъ жителей. «Здсь живетъ бднякъ, это очевидно», говорили мы, увидвъ чистенькій домикъ. Когда же мы видли большія кучи удобренія, то, наоборотъ, говорили: «это банкиръ». Если же мы видли цлыя Альпы навоза, то восклицали: «Нтъ сомннія, здсь живетъ какой-нибудь герцогъ!»

На эту характерную черту въ описаніяхъ, посвященныхъ Шварцвальду, обращено слишкомъ мало вниманія. Очевидно, что для здшняго жителя навозъ есть сокровище, его монетная единица, его гордость, его старинный мастеръ, его собраніе старинныхъ вещей, его любимое дтище, его тема для разговоровъ, зависти, уваженія, предметъ его главной заботливости при составленіи духовной. Настоящая повсть Шварцвальда, если только она когда-нибудь будетъ написана, необходимо должна быть составлена по слдующему шаблону:

СХЕМА ДЛЯ ПОВСТИ ИЗЪ БЫТА ШВАРЦВАЛЬДА.

Богатый и старый фермеръ по имени Гуссъ. Онъ еще отъ отца наслдовалъ большія кучи навозу, а трудолюбіемъ и бережливостью еще боле увеличилъ ихъ. Послднее въ «Бедеккер» слдуетъ помтить двумя звздочками [8]. Эти кучи пріобртаютъ повсемстную знаменитость. Шварцвальденскій художникъ пишетъ съ нихъ картину — свое лучшее произведеніе. Король прізжаетъ посмотрть на нихъ. Гретхенъ Гуссъ — дочь и наслдница. Павелъ Гохъ — молодой сосдъ, открыто ищущій руки Гретхенъ: въ сущности, онъ ищетъ только навозу. Гохъ самъ обладаетъ нсколькими возами этой чернолсской монеты и потому считается хорошею партіею; тмъ не мене онъ гадокъ, низокъ, не иметъ сердца, тогда какъ Гретхенъ — олицетворенное чувство и поэзія. Гансъ Шмидтъ, другой молодой сосдъ, полонъ чувства, полонъ поэзіи; Гансъ любитъ Гретхенъ, Гретхенъ любитъ Ганса. Но у Ганса нтъ навоза. Старый Гуссъ отказываетъ ему отъ дома. Сердце Ганса разрывается отъ горя, и онъ идетъ въ лсъ, чтобы умереть вдали отъ жестокаго свта, который говоритъ про него: «Что это за человкъ, если онъ не иметъ навозу!»

(Слдуетъ промежутокъ въ 6 мсяцевъ).

Павелъ Гохъ приходитъ къ старому Гуссу и говоритъ:

— Наконецъ-то я богатъ; у меня какъ разъ столько, сколько вы требовали, пойдите и посмотрите на кучу.

Старый Гуссъ идетъ и, осмотрвъ, говоритъ:

— Этого достаточно, бери ее и будь счастливъ, — онъ разуметъ, конечно, Гретхенъ.

(Слдуетъ промежутокъ въ дв недли).

Гости, приглашенные на свадьбу, собрались въ гостиной стараго Гусса. Гохъ скроменъ и сіяетъ довольствомъ, Гретхенъ оплакиваетъ свою горькую судьбу.

Входитъ старый главный бухгалтеръ Гусса. Гуссъ говоритъ ему гнвно: «Я даю вамъ три недли, чтобы найти ошибку въ вашихъ книгахъ и доказать, что вы не мошенникъ. Пройдетъ назначенный срокъ, и вы или найдете пропажу, или пойдете въ тюрьму, какъ воръ». Бухгалтеръ:- «Я уже нашелъ ее». — «Гд?» Бухгалтеръ, твердо и трагически:- «У жениха въ куч! Возьмите вора, посмотрите, какъ онъ дрожитъ и блднетъ!» — (общее смятеніе). Павелъ Гохъ; «Погибъ, погибъ!» Падаетъ черезъ корову въ обморокъ; его тотчасъ же заковываютъ въ кандалы. Гретхенъ: «Спасена!» падаетъ черезъ теленка въ обморокъ отъ радости и попадаетъ въ объятія Ганса Шмидта, который вбгаетъ въ этотъ моментъ. Старый Гуссъ: «Какъ, ты здсь, плутъ? Оставь двушку и убирайся отсюда». Гансъ, все еще поддерживая безчувственную Гретхенъ: «Нтъ, не уйду. Знай же, жестокій старикъ, что я явился съ такими правами, что ты не можешь теперь мн отказать».

Гуссъ. — Какъ, ты? Съ какими это?