Прогулка в одиночестве

Теперь вокруг него толпились люди, толкались и пихались, стремясь добраться до прилавка с драгоценностями. Толстая женщина споткнулась или ее толкнули, и упала на него, почти сразу же за ней последовал маленький пожилой азиат.

Все кончено, понял он. Он лежал на полу и не собирался вставать. Он собирался здесь умереть.

Более того, он потерял Лесли. Он не видел ее и не знал, где она. Он чувствовал, как давит на него толпа, и понял, что Авива никогда не узнает, что он нашел их дочь. Он жалел, что сразу не позвонил ей, жалел, что не может сейчас добраться до телефона, но люди наваливались на него, давили, душили, и ему ничего не оставалось, как ждать конца.

Будет ли это в новостях? Хотел бы он знать. Будут ли записи с камер наблюдения о том, как они ворвались в магазин? Будут ли пиарщики и полиция называть это бунтом, как они всегда делали на следующий день?

Может быть, Авива посмотрит запись с камер наблюдения. Возможно, она заметит Лесли.

В конце он вспомнил три вещи: свою шестилетнюю дочь, которая сказала ему, что хочет стать астронавтом, когда вырастет; Авиву, когда он сделал ей предложение и то, как она плакала, хотя знала, что это произойдет, потому что он случайно проболтался накануне; то, как в магазине Сирса всегда пахло попкорном, когда он был ребенком.

Почему Сирс больше не пахнет попкорном? Интересно бы узнать.

Попкорн, подумал он, как раз перед тем, как ему раздавили горло.

Попкорн.

* * * *

- Итоги?

- Две смерти, восемнадцать раненых... - последовала пауза.

Слишком долгая пауза.

- И? - поторопил шеф полиции.

- Пять новичков.

- Черт возьми!

- Хотите, я подготовлю пресс-релиз?

- Да. Но пропустите…

- Я всегда так делаю.

- Мы не хотим, чтобы люди волновались из-за этого...

- Я знаю.

- Тогда ладно, - шеф посмотрел в окно и вздохнул. - Пять, говоришь?

- Да. Но, по крайней мере, все закончилось.

- В этом году, - сказал шеф. - В этом году.

Ⓒ Black Friday by Bentley Little, 2016

Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2020

Ретроспектива в Музее НюАрта, Лос-Анджелес

Существует стереотип, что Калифорния - это огромная культурная пустошь, утомительный вздор Вуди Аллена, повсюду навязываемый псевдоинтеллектуалами после просмотра "Энни Холл"[23]. Но это неправда, никогда не было правдой, и программа этих выходных в Музее НюАрта доказывает это. MoНA предлагает ретроспективу некоторых из лучших инсталляций и перформанса 80-х и 90-х годов, в том числе небезызвестных работ, не финансированных НФИ[24].

День первый

Странно осознавать, что то, что когда-то было новым и ультрасовременным, теперь стало устаревшим и допотопным, а бывшие “безбашенные” художники теперь комфортно себя чувствуют в бальзаковском возрасте и активно продвигают свои работы времен былой славы современной аудитории, участвуя в турах величайших хитов, а ведь это прямое нарушение философии, которую они когда-то проповедовали. Однако несколько художников представят свои совершенно новые творения, в том числе Марк Ланч, художник, работы которого я больше всего жду.

Впервые я познакомился с работами Ланча в колледже. Веселый, чернокожий и гордый, Ланч создавал произведения по большей части жестокие и откровенно сексуальные. Во времена Рейгана это не устраивало спонсоров университета. Поэтому его единственная местная выставка на самом деле располагалась не в кампусе, а в арендованном помещении неподалеку. На тот момент я никогда не видел ни одной работы Ланча, фактически ничего о нем не слышал, но статьи в университетской газете с подробным описанием того, как администрация запретила его инсталляции, было достаточно для вызова бури моего негодования по поводу Первой поправки, и я отправился вместе с группой друзей-единомышленников в пустой склад, где проходила презентация его шоу.

Я был потрясен.

Самый впечатляющий экспонат - оборудование для детской игровой площадки. Каркас был изготовлен из костей членов Ку-Клукс-Клана, выкопанных афроамериканскими детьми под присмотром Ланча, а веревки на качелях сделаны из висельных петель, которыми линчевали чернокожих мужчин в 1960-х годах.

Самый возмутительный шедевр, невинно озаглавленный “Перерождение” - банка с пальцами ног белых мужчин, которые Ланч ампутировал и замариновал. Пока посетители входили и выходили из маленькой комнаты, он сидел на черном унитазе и один за другим съедал пальцы ног. “Перерождение” закончилось восемь часов спустя, когда пальцы были переварены и испражнены.