Прогулка в бездну

– Отец Вилдора признал меня дочерью, наделив теми же правами, что и своих сыновей. Правда, это продолжалось недолго. Сразу после того, как меня передали жрицам на обучение, мой брат убил отца и захватил власть. Несколько лет Дариану сотрясало: Кодекс чести черного воина был нарушен. И тем, кто должен был править и требовать его безукоризненного соблюдения. Тогда моему брату удалось склонить воинов на свою сторону, доказав, что не он, а его отец стал нарушителем, разрушив его связь с Единственной. И ему не только поверили – его буквально превозносили. Ведь легенда о той, которая может раскрыть еще неизведанное, дать даймону доступ к силам, открывающим ему новые пути, всегда занимала умы дарианцев. Так же думала и я. И даже гордилась братом, считая, что он отомстил за свою возлюбленную и мою мать. Так продолжалось до того вторжения на Лилею.

Она замерла, словно находясь памятью где-то далеко. А я стояла рядом и не могла ничем ей помочь, по собственному опыту зная, что с некоторыми кошмарами не сможет справиться никто, кроме тебя самого. И все, что я могла, – лишь ждать. Когда она будет в состоянии продолжить свой рассказ.

И ей это удалось… довольно скоро.

– Я сама вызвалась войти в элитную тысячу второго эшелона. До вторжения оставалось около полугода, когда меня здесь, в моем алтарате, навестила незнакомая мне дарианка. Изначальная магия Хаоса буквально бурлила в ее крови, вызывая у меня восхищение, – такие, как она, были в нашем мире редкостью и принадлежали к старшему поколению. Но уже в тот момент кое-что заставило меня держаться с ней настороженно. Будучи уже посвященной жрицей, я просто обязана была ее знать: носители таких способностей всегда были под особым контролем внутреннего круга. Кроме того, я ощущала близкое родство с ней, что было более странным. Уж своих-то родственников я знала наперечет. – Она на мгновение прикрыла глаза ладонью, словно возвращаясь в тот день. – Наш разговор не занял много времени. После первых ее слов я хотела немедленно вызвать охрану. Но… я не сделала этого, понимая, что она не солгала ни единым словом. А когда она рассказала подробности моего рождения и назвала свое имя, мне пришлось осознать, что вся моя прошлая жизнь была одной большой иллюзией.

Я не перебивала подругу, хотя и чувствовала, как с каждым произнесенным словом Асия предстает передо мной совершенно иной. Не той сильной, независимой, не знающей душевных терзаний женщиной-воином, а существом, которое так же, как и я, знает горечь потерь и боль разочарований. И это новое знание делало ее более понятной и близкой.

– Моим отцом оказался не тот, чье имя даже произносить было запрещено, а сам Вилдор. И именно он допустил, чтобы моя мать, его Единственная, в муках и душевных терзаниях ушла в Пустоту, оставив ему жажду крови и смерти, которые теперь поддерживали его силы. А женщина, которая открыла неизвестные мне подробности моей жизни, была его матерью и моей бабушкой. Но и это было не менее важным, она была варидэ. Той, что имела право забрать власть у одного своего сына, которого бы сочла недостойным этой чести, и отдать ее другому. Правда, к тому времени, как Вилдор взял управление Дарианой в свои руки, из четырех братьев остались лишь двое. Он и самый младший, который ради сохранения своей жизни предпочел оказаться в стороне от всей этой борьбы. Впрочем, избранная им тактика принесла свои плоды: его имя до сих пор значится в списке живых.

– А твоя бабушка?

Асия невесело улыбнулась.

– Она пришла ко мне, узнав, что мне предстоит покинуть этот мир. И просила меня сделать все, чтобы она могла уйти вместе со мной. Судя по тому, что, достигнув столетнего рубежа, я о ней даже и не слышала, ей действительно угрожала опасность. Но, как бы правдивы ни были ее слова, я не поверила ей до конца и решила разобраться во всем сама. Это нас и сгубило: мое любопытство заинтересовало Вилдора, его воины в мое отсутствие обыскали алтарат и нашли бабушку. С тех пор я ее и не видела.

– А ты?

И вновь усмешка.

– А я? Раньше времени оказалась на Лилее, якобы для укрепления духа первого эшелона. Потом был бой, предательство, попытка Ярангира меня спасти, закончившаяся тем, что мое тело оказалось в реанимационной камере, а сам тысячник отправился на встречу с предками, которая не состоялась лишь благодаря кусочку души, запечатленному в его мече. Ну а все остальное тебе известно: я не собиралась возвращаться сюда, я не хотела мстить. Пока не поняла, что мои сородичи готовят новое вторжение, последствия которого для Лилеи могут быть значительно более серьезными, чем те, что были две тысячи лет тому назад. Вот тогда-то я и начала думать о том, как помочь бабушке, которая по моим ощущениям все еще жива.

– И под руку тебе попалась я со своими способностями, – как-то слишком равнодушно заметила я. Уже понимая, что ее признание ничего изменить не может. Ни в моем решении помочь, ни в моем отношении к ней.