Прогулка среди могил

Но почему я тогда ничего не сказал Келли? Прежде всего, этика не позволяла мне сделать это без разрешения моей клиентки, и я все выходные уговаривал ее дать такое разрешение и готовил к тому, что ей предстоит. Вдобавок я хотел подождать, не клюнет ли кто-нибудь на другие удочки, которые я забросил.

Одной из таких удочек была выдумка с телесериалом, когда Элейн по моей просьбе обратилась в различные бригады по расследованию сексуальных преступлений, пытаясь разыскать какую-нибудь жертву, оставшуюся в живых. На это откликнулись несколько женщин, и, хотя ни одна не показалась мне хоть мало-мальски вероятной кандидатурой, я решил подождать до понедельника, прежде чем отказаться от этой линии расследования.

Любопытно, что самой Пэм позвонила женщина из бригады следователей Куинса и сказала, что ей, возможно, есть смысл связаться с мисс Марделл и выяснить, о чем идет речь. В тот момент Пэм ничего не знала о нашей уловке и не сразу приняла предложение женщины, которая ей звонила, но потом мы все много смеялись, когда она рассказала об этом мне и узнала, кто на самом деле продюсер.

А на сегодняшний день, на понедельник, я не вижу никаких причин далее скрывать эту информацию от полиции, поскольку это, несомненно, помешало бы расследованию двух убийств, которое она ведет, и поскольку я не вижу никаких реальных перспектив в собственном расследовании. Мне удалось уговорить Пэм, хотя она все еще изрядно опасалась нового полицейского допроса, но отнеслась к этому спокойнее, когда я сказал, что у нее будет адвокат, который позаботится о ее интересах.

И вот они отправляются на встречу с Келли, а моей охоте за маньяками-убийцами пришел конец.

* * *

— Мне кажется, это должно сработать, — сказал я Элейн. — По-моему, мы смогли все объяснить. Все, что я делал с момента первого звонка, кроме того, что хоть как-то касается Кхари. Не представляю себе, что такого может сказать Пэм, чтобы навести их на то дело, которым я занимаюсь на Атлантик-авеню, или на компьютерные игры Конгов, при которых присутствовал вчера вечером. Ни о том, ни о другом Пэм ничего не знает, так что проболтаться не может, даже если и захочет, а про Франсину и Кинена Кхари никогда не слыхала. Если уж на то пошло, я не уверен, знает ли она вообще, почему я впутался в это дело. По-моему, все, что она знает, — это ее легенда.

— Может быть, она в нее поверила.

— Может быть, и поверит к тому времени, как закончит ее излагать. Кэплену кажется, что у нее это звучит прекрасно.

— Ты рассказал ему, что произошло на самом деле?

— Нет, в этом не было необходимости. Он знает, что ему сообщили не все, но его это устраивает. Главное — чтобы он не дал полицейским запугать ее и больше заинтересоваться моей ролью в этом деле, чем теми, кто это совершил.

— А они могут этим заинтересоваться?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Целая банда серийных убийц резвится уже больше года, а полиция Нью-Йорка даже понятия о них не имеет. Кое-кому придется не по вкусу, если выяснится, что какой-то частный детектив напал на след, который они все проморгали.

— И они убьют того, кто принес дурную весть.

— Это не первый такой случай. На самом деле они не проморгали ничего такого, что бросалось в глаза. Очень легко не заметить серию убийств, особенно когда разные дела попадают в разные районы и разные участки, а о тех особенностях, которые их связывают, в газетах не говорится. Но они все равно могут обозлиться на Пэм за то, что она раскрыла им глаза, особенно если учесть, что она уличная девка и в тот, первый, раз ничего об этом не сказала.

— А сейчас собирается об этом сказать?

— Сейчас она собирается сказать, что иногда, чтобы свести концы с концами, подрабатывала проституцией. Мы знаем, что она у них на учете, ее несколько раз задерживали за проституцию и приставание к мужчинам. Когда они занимались ее делом, они этого не знали, потому что она потерпевшая, и у них не было никакой причины выяснять, есть у нее приводы или нет.

— Но я думаю, они должны были это проверить.

— Да, это упущение, — сказал я. — Уличные проститутки часто оказываются потерпевшими, потому что они легко доступны. Надо было ее проверить. Такие вещи должны делаться автоматически.

— Но она скажет им, что перестала ходить на панель после того, как вышла из больницы? Что теперь она боится.

Я кивнул. На некоторое время она действительно бросила это, потому что пугалась до смерти при одной мысли, что надо будет сесть в машину с незнакомым мужчиной. Но привычка есть привычка, и скоро все пошло по-прежнему. Сначала она обслуживала только водителей в их машинах, потому что не хотела разочаровать мужчину или вызвать у него отвращение, когда снимет блузку, но потом обнаружила, что ее увечье вовсе не так уж отпугивает. Некоторые воспринимали его даже как пикантную особенность, а кое-кого оно очень возбуждало, и они стали ее постоянными клиентами.

Но этого никто не должен знать. Поэтому она скажет им, что работала в нескольких местах по соседству внештатной официанткой и что ее вроде как содержит тот анонимный благодетель, который направил ее ко мне.