Прогулка

Он говорил что-то еще. Но я не слышала! В ушах стало глухо, сердце замедлило ритм, а лесной пейзаж перед глазами сменила пелена тумана. Голова закружилась и к горлу подступила тошнота. Я пошатнулась, прижала руку к груди.

— Что с тобой, Майя? — сквозь туманную завесу прозвучал голос Максима, — Шампанское в голову ударило?

Он отобрал у меня бокал и усадил в кресло. Телом я ощутила мягкую опору, но расслабиться не удалось. Виски мои точно сдавил металлический обруч. Я закрыла ладонью лицо.

— Все хорошо, — прошептала через силу, но меня никто не услышал. На веранде уже собрались родные Данила. Маргарита предлагала прохладное полотенце, Максим принес стакан воды, а отец его стоя рядом, с беспокойством взирал меня. «Только не здесь… не сейчас!», — я сделала над собой усилие и глотнула воды.

— Майечка, что случилось? — моей руки коснулась теплая ладонь. Растолкав толпу, Данил присел на корточки.

— Мне что-то нехорошо, — ответила я, глядя в пол.

Сославшись на самочувствие, я извинилась и позволила усадить себя в машину. Маргарита причитала, ссылаясь на погоду. Борис Александрович вздыхал, сетуя на то, «какая нынче слабая здоровьем молодежь». Жена Максима, скромная Лидочка, робко поинтересовалась, уж не беременна ли я. Муж быстро приструнил ее, а Данил, торопливо и суетно прощаясь, обещал позвонить.

Всю дорогу к дому мы ехали молча. Видимо, мой внешний вид и впрямь был нездоровым. Это сыграло на руку! И я, ощущая лбом холодную прозрачность стекла, перебирала в памяти четверостишья. Вспоминала латинский алфавит и умножала в уме трехзначные числа. Чтобы только не думать ни о чем другом!

— Майечка, — он ласково тронул меня за плечо. И я, удивленная тем, что сумела уснуть, открыла глаза. Машина была припаркована у подъезда маминого дома.

— Тебе лучше? — он взял мою руку, погладил пальцы, — Давай я тебя провожу? Или… может, поедем ко мне? Уложу тебя в постель, сделаю чай с малиной…

— Данил, — оборвала я его проникновенную речь, высвобождаясь, — мне нужно кое-что у тебя спросить.

— Да, — с готовностью отозвался он.

«Боже мой», — подумала я растерянно, пытаясь подобрать слова. Я упорно смотрела перед собой, не желая видеть его лица. Быть может, в глубине души, еще надеясь на то, что все услышанное сегодня — лишь дикое совпадение. Бывает же такое!

— Данил! — я сделала глубокий вдох, — Это был ты? Кабан! Ведь это ты?

На водительском кресле воцарилось молчание. Он сидел, не шелохнувшись. Я сцепила руки в замок, ожидая возражений, объяснений. Чего угодно!

— Это Максим? Что он тебе сказал? — процедил сквозь зубы Данил.

— Это был ты? — упрямо повторила я.

— Майя…, — он произнес мое имя и замолчал, и тон его сказал мне больше всяких оправданий.

— Там, в гараже, семь лет назад… Ты был среди них! — сказала я. Нет, ни ему! Самой себе.

— Майя! — крикнул он вслед, когда я, схватив с сиденья куртку, бросилась по ступенькам вверх, надеясь только, что у него хватит ума не догонять меня сейчас.

Переждав в подъезде, пока машина скроется за поворотом, я вызвала такси. Дверь мне открыла Лизка. Ее взъерошенный вид ничуть не смутил меня. А вот мой облик, видимо, изрядно испугал сестру.

— Лиза, — я прислонилась спиною к двери, — пожалуйста, можно я переночую у тебя?

— Майка, что случилось? — вполголоса произнесла сестра.

Я устало прикрыла веки, и смахнула рукой соленую каплю со щеки.

— Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста! Я… потом тебе все расскажу.

Глава 10

Ночью я лежала, изучая потолок. Я вставала, ходила по комнате, невидящим взором смотрела в окно. И точно не было этих лет, а я вновь была девочкой! Испуганно обняв себя руками, я сидела, придавленная к полу ощущением собственной беззащитности и стыда. Мне хотелось кричать, хотелось забыть! Вырвать из памяти кусок, бросить на пол и растоптать ногами. А ведь я почти забыла… Зачем? За что?

Он заставил меня пережить все заново! Только на сей раз, мне было гораздо больнее! Знать, что он был среди них, стоял в углу и ухмылялся, ожидая своей очереди. Знать, что это он! Человек, которому я доверилась, которому открылась, которого считала самым близким… Зачем? Господи, ну зачем? Ему не хватило того, что он сделал со мною тогда, и он решил влюбить меня в себя, чтобы потом ударить в самое сердце. Чтобы унизить и растоптать сначала мое тело, а после — душу!

Воспоминания того ужасного вечера обрели иные черты. И, если раньше эти трое были мне незнакомы, я почти забыла их лица, остались только образы, размытые временем очертания, обрывки фраз… Теперь же, я видела его! Теперь все трое предстали передо мной в обличии Данила.

«Кабан, будешь?», — снова и снова звучала в голове проклятая фраза. Его шаги металлическим молотом отзывались внутри. Его дыхание, и стон, и запах… Того мужчины, чужого и жестокого… Ощущение его руки на затылке, когда он с силой вжимал меня в свой пах, просовывая член до самого горла. «Глотай», — сказал он голосом Данила. И сильная рука зажала мой рот, не давая выплюнуть сперму.

Он знал? Когда я рассказывала ему, когда он слушал молча, и обнимал меня после… Он знал! Он все знал!