Прогулка

День рождения проходил прямо в загородном доме, где и жили его родители. Вернее, отец с новой женой. Красивая женщина, высокая и статная, с длинными темными волосами, точно птица, порхала по залу, улыбаясь гостям. Даня сухо кивнул ей, я поздоровалась и сделала комплимент ее костюму. Маргарита в свою очередь похвалила мою прическу и по-дружески чмокнула в щеку.

— Не обольщайся, — буркнул Данил, — это она до поры, до времени такая милая.

— Расслабься, — я невзначай поправила воротник его рубашки. Он поймал мою руку, обвил за талию и крепко прижал к себе. Я судорожно вздохнула, ощущая легкий привкус его парфюма.

— Даня! — услышала я сзади женский голос, — Твоя машина вопит на всю округу.

Маргарита с укоризной покосилась на Данила, вместе мы прислушались. И в самом деле, звуки музыки прерывал истошный вопль сигнализации. Данил беззвучно выругался, нащупал в кармане ключи и, не выпуская моей руки, направился к двери.

— Оставь мне Майечку, — Маргарита тронула меня за плечо. Я посмотрела на Данила. Тот застыл в нерешительности, точно прикидывая в уме, можно ли оставить меня в столько «сомнительной» компании.

— Даня, не бойся, я присмотрю за твоей красавицей, — она ловко ухватила меня под локоть, — посекретничаем пока.

Я покосилась на Данила. Смерив мачеху взглядом, он кивнул.

— Давно вы с Даней вместе? — спросила она, вручая мне бокал шампанского.

— Не очень, — улыбнулась я.

— Вы красивая пара, — она отбросила за спину волосы, — его отец говорил, что прежде Данил избегал знакомить своих девушек с родней?

Я смущенно кивнула.

— У вас красивый дом, — я обвела взглядом просторную гостиную с высоким потолком.

— Да, я сама занималась ремонтом, — подхватила Маргарита, — идем, я покажу тебе веранду. Там я выращиваю петунии!

Мы вышли на улицу, где, отвернувшись спиной к гостям, курил старший брат Данила.

— Девочки, — приветственно кивнул он.

— Максим, ты слишком много куришь, — манерно процедила Рита.

— Все мы не без изъянов, — философски заметил мужчина. Он был вровень с Даниилом, но чуть шире в плечах. Пока они обсуждали школьные оценки его детей, погоду и здоровье отца, я помалкивала, изучая свои ногти, и чувствуя себя немного посторонней. Хотелось, чтобы Даня скорее вернулся и снова взял меня за руку.

Максим выдохнул облачко дыма и наконец, обратил на меня внимание.

— Как это Данька доверил тебе свое сокровище? — шутливо спросил он Маргариту. Та махнула рукой, а я вновь почувствовала, что краснею. Спустя мгновение Маргарита упорхнула на кухню, и я осталась один на один с этим угрюмым и неразговорчивым мужчиной. Перебирая в уме темы для светской беседы, я старалась держаться непринужденно.

— Да, — вдруг произнес Максим. Он обернулся, и теперь стоял ко мне лицом, — Данька и впрямь переменился за последнее время. Не знаю, ты ли так на него влияешь. А может быть, взялся за ум наш лоботряс!

Мне, отчего стало обидно за Данила, и я поспешила его защитить.

— Отчего вы так думаете? Разве он раньше был другим?

— Шутишь! — его голос перешел на фальцет, — Лоботрясом он был! Вместе с шайкой своей творили что вздумается. Сколько нервов отец на него истратил.

Лицо его искривилось в злобной усмешке, и я невольно поежилась. Подумав о том, что Данил не зря так холодно отзывался о собственном брате. Было сложно представить, чтобы Лиза говорила обо мне за глаза подобные гадости.

— Ну, — я пожала плечами, — как вы и сказали, все мы не без изъянов.

— Да уж, — горестно вздохнул Максим, и лицо его изменилось, — только для кого-то изъяны эти становятся приговором.

Он сложил на груди руки, и свысока посмотрела на меня.

— Данька выкарабкался, живучий он… кабан!

Максим хмыкнул, точно сам удивляясь своему озарению. Я же напряглась… Какая-та мысль промчалась мимо, подняв со дна моей памяти уснувший слой пыли.

— Как вы назвали его? — спросила я, надеясь, что ослышалась.

— Кабан? — улыбнулся Максим, — А Данька не рассказывал тебе?

Смех сделал его лицо моложе.

— Как-то раз он на отцовской машине кабана сбил. Представляешь, он мчится по шоссе, и зверюга эта из леса выбегает! Ну, Данька по тормозам ударил, но все равно не успел, задел его. Зверь живучий оказался, очухался и в лес драпанул. Но след оставил на машине знатный! Братишку выпугал до полусмерти. Так эта кличка к нему и привязалась. Только сейчас он не любит, когда его так называют.

— Почему? — машинально спросила я, вцепляясь в деревянные перилла.

— Да, — Максим опять погрустнел, — ассоциации, наверное.

— Что… что вы имеете в виду? — произнесла я как можно спокойнее.

— Ребята… Дружили они крепко, много лет! Их нет в живых уже… Ромка Малой, умер от передоза. Батя его столько денег угрохал. В частные клиники, за границу возил, все без толку! А Женька громила, в бандиты подался. Тот всегда был дуболом. А как выпьет, вообще, катком не остановишь. Вот, и нарвался… Как-то раз в пьяной драке получил ножом под дых. До больницы не довезли, кровью истек по дороге.

Максим перевел дух, взъерошил волосы рукой. И, глядя вдаль, сказал.

— Не хорошо так говорить, но может оно и к лучшему… Что так сложилось. Неизвестно, будь они вместе до сих пор…