Прогрессор поневоле

— Да и выкинете из дворца всех остальных дармоедов, — приказал я, — оставьте только тех, кто оплатил проживание. Если мы не можем пользоваться благами царского дворца, то и остальным там нечего делать.

— Что делать с гаремом мой царь? — поинтересовался Минмос.

— Выберите себе с остальными военачальниками и ниже, до уровня центурионов себе наложниц, не забудьте и о моих спутниках. Всех остальных кроме тех двух служанок, что нам помогли, выкинуть из дворца, — приказал я, — следующий раз подумают, прежде чем с кинжалами кидаться на царя. Если конечно доживут до этого времени.

Вернувшись в лагерь, я обрадовал Бенермерута, что завтра он сможет себе вместе с Меримаатом выбрать наложницу или несколько, сколько захочет из гарема самого царя царства Керма, а пока пусть даст мне поесть, а то его собственный царь сейчас очень зол. Он молча поклонился и быстро всё выполнил. Ужинал я в одиночестве и почти сразу завалился спать, эмоций и переживаний за день было столько, что мозгу требовался отдых.

* * *

Утром, заглянувший на мой завтрак Ментуиуи мимоходом сообщил, что в городе казнили два десятка работорговцев, которых легионеры поймали на мародёрстве. Поскольку это было предсказуемо, я посоветовал ему делать это почаще и как можно более кроваво, чтобы другим неповадно было. Военачальник хмыкнул и заверил, что так и планировал делать.

Днём все уехали от меня выбирать себе наложниц, вернулись все весёлые и довольные, приведя от двух до пяти симпатичных молодых девушек. Которые не выглядели такими воинственными, как при нашей первой встрече.

— Мой царь, — рядом со мной остановился Бенермерут, показывая на выводок девушек, — может и Его величество кого-то себе выберет?

— Спасибо Бенермерут, обойдусь, — отмахнулся я от такого предложения, зудящая рана на сердце от расставания с Хумай, при виде девушек снова открылась. Физически стало больно. Видя, что со мной что-то не то творится, он быстро отошёл и шепнув военачальникам развёл всех девушек по нужным шатрам. Только после этого вернулся ко мне, поставив кувшин на стол.

— Лучшее вино из дворца, — сказал он, — я лично проверил.

— За эту ночь кто-то ещё траванулся? — поинтересовался я, подвигая к себе кувшин и кубок.

— Десять солдат не послушали приказа Его величества, а троих закололи те, кто спрятался во дворце, — сказал он, добавив, — но они недолго пережили своих жертв.

— Пошли Хоремхебу приказ, пусть возьмут тех местных, кто с нами сотрудничает и обыщут дворец заново, мне не нужны там прячущиеся ниндзя.

— Хорошо мой царь, закусок принести? — поинтересовался он.

— Если только фрукты, — согласился я, наливая себе вина и выпивая кубок залпом.

— Тьфу ты и здесь кислятина, — я выплюнул на пол часть напитка, — стану царём, прикажу казнить всех виночерпиев.

Чтобы не попасть мне под горячую руку, Бенермерут быстро ретировался из палатки, он наконец понял, по какому поводу у меня опять началась хандра.

* * *

С каждым днём, чем больше ценностей переезжало из города в лагерь и чем больше пустел сам город, лишаясь жителей, которых целыми флотилиями отправляли на невольничий рынок в Фивах, тем больше легионеров возвращалось к нам из города. Охранять становилось нечего и некого, мы выгребали всё ценное, оставляя работорговцем совсем уж ерунду, которой они впрочем не гнушались, но крали они теперь крайне осторожно и так, чтобы этого не видел никто из легионеров. Показательные казни скармливания заживо крокодилам весьма всех впечатлили и дураков ссориться с моим войском больше не было. Неси кстати так собственно и стал главарём всех отрядов работорговцев, поскольку был единственным из главарей, кто остался в живых после проведённых репрессий. Остальные послужили кормом для прекрасных, но сильно голодных пресмыкающихся с большими зубами. Его не дюжий ум и железная дисциплина, которую он поддерживал в своём отряде снова помогли ему со мной не поссориться, что было весьма таким непростым делом, поскольку хандра по Хумай всё сильнее усиливалась, ведь ночами теперь я слышал женские сладостные крики из соседних шатров военачальников. К тому же то, что во дворце всё пошло не по плану и мне пришлось вернуться в лагерь раньше времени, не добавляло мне доброты и ко мне в шатёр старались не заходить без дела.

— Мой царь, — створка ткани раскрылась и в образовавшееся отверстие осторожно заглянул Меримаат, — войско ждёт Его величество. Время дележа трофеев.

Это было делом святым, так что приказав ему принести мои царские атрибуты власти, я умылся, переоделся и через час явился на общий строй при полном параде. Едва увидев меня, выстроенные ровными рядами когорты стали приветствовать, грохоча копьями о щиты. Четыре огромных холма с ценностями лежали перед нами, привлекая к себе всеобщие алчные взоры.