Прогрессор поневоле

— Если у них много лучников, а я уверен, что это так и есть, нам хватит и этой высоты, чтобы потерять много воинов, — не согласился со мной глава войска, — а ещё говорят, нехси этих краёв являются самыми лучшими лучниками, превосходя даже собратьев из Нижней Нубии.

— Выбора нет, обустраивайте постоянный лагерь, а я пока с Менхеперресенебом проедусь по округе, осмотрюсь, — сказал я и встал на колесницу.

Глава разведки показал мне всё, что нашёл. Знакомые уже сады оливковых, финиковых, гранатовых деревьев, которых ждала привычная судьба пойти на частокол и колья лагеря, а также те селения, жители которых не успели уехать или не захотели. Всех их ждала простая судьба, быть погруженными на лодки и отправленными на невольничий рынок. Наёмники из нубийцев подчистую выгребали всех кто был полезен, убивая при этом стариков или неспособных трудиться. Было видно, что этот процесс у них отлажен и работал как часы. Ни суеты, ни хаоса, все знали свои обязанности. Если бы не убийства беззащитных жителей, я бы ещё может и не обратил внимания на это зрелище, а так просто старался не смотреть на их работу, не вызывающую у меня особой радости.

Вечером Менхеперресенеб привёл нам троих пленных, которых его всадники перехватили недалеко от города, два из которых рассказали нам о делах внутри Солеба, а третий, едва я показал золото, согласился быть нашим проводником. Первых двух, кто отказался предавать своих сограждан, разумеется убили, а предателя передали обратно Менхеперресенебу. Он пообещал рассказать обо всех колодцах в округе, где берут питьё жители, а также о спусках к реке и тропинках, о которых мы не знали. В общем весьма ценное приобретение, всего за десять шетит.

Пока легионеры были заняты привычным делом рытья рва и установки частокола, мы с военачальниками собрались на военный совет.

— Менхеперресенеб, — обратился я сразу к главе нашей разведки, — дай отдых своим людям, затем выдвигайтесь до столицы. Керма находится в двух неделях пути от третьего порога, мне нужно знать собирают ли там войска, готовятся к осаде и как вообще обстановка.

— Мы как-то раньше не сильно использовали этот ресурс, — тут я показал на монету, которую крутил между пальцев, — а зря. Возьми у Небсения золото. Подкупай, кто согласится. Нанимай того, кто польстится на драгоценный металл.

— Я понял мой царь, — кивнул он, — выполню.

— Иамунеджех, ты построй мне участок стены, точную копию той, что перед нами, — я показал рукой с зажатой в ней монетой, — подальше, чтобы её не было видно с города.

— Да мой царь, — кивнул он, — Его величеству не даёт покоя её высота? Хочет как прошлый раз захватить ворота?

— Всё верно, — согласился я, — ну как не воспользоваться таким приглашением заглянуть ночью к ним в гости? К тому же кирпич из глины не камень, куча швов, по нему даже легче взбираться в случае, если лестницы не достанут до края стены.

— Завтра утром выделю самых способных и уже к вечеру она будет сохнуть, — сказал он.

— Минмос, как считаешь? Может стоит послать к ним переговорщиков? — спросил я у своего помощника. — Мы мало что им можем предложить, но хотя бы жизни их женщин и детей будут в относительной безопасности.

— Боюсь мой царь, такие условия их действительно не устроят, — покачал он головой, — но если прикажешь…

— Это я так, просто мысли вслух высказал, — махнул я рукой, — захотят, сами пришлют, согласен с тобой.

— Хоремхеб, как занятия Второго легиона? — обратился я к легату, — готовы переформироваться?

— Пока нет мой царь, — склонил он голову, — выучка и главное мотивация твоих бойцов сильно выше легионеров из моего легиона, но я над этим работаю.

— Тогда не лезу, как будешь готов, скажи, — заверил я его.

Он благодарно склонил голову.

Дальше мы обсудили поставки припасов, ради чего нужно было разослать по округе солдат, реквизирующих всё, что съедобно, а также организовать охоту и рыбалку, пока было непонятно, что планирует враг в ответ на наше прибытие.

— Мой царь, — Иамунеджех смущённо посмотрел на меня.

— Что опять? — недоумённо посмотрел на него я.

— Жрецы Амона говорят, что рыба нечистая, её нельзя есть, — ответил он, стараясь не смотреть прямо на меня.

— Позовите Небуави, — приказал я и когда прибыл наш войсковой капеллан, не сильно низко поклонившийся мне, поскольку он имел такое право, числясь в списке воинских должностей, то он подтвердил слова Иамунеджеха. Правда добавил, что хоть такой запрет действительно существует, но в голодные и неурожайные годы его частенько нарушают, чтобы не умереть с голода.

— Ну этот год точно неурожайный, — с полной уверенностью заявил я, — так что давай проведи молитвы с воинами, объясни ситуацию, кругом неурожай, есть нечего, поэтому боги не против, чтобы жареную рыбу ели воины сына бога Амона. Да и на жертвы не скупись, режь столько быков, овец и гусей, сколько нужно.

— Я всё понял мой царь, — он поклонился и пошёл выполнять задание, а оставшись только с военачальниками, я им хитро подмигнул.

— А я если что, замолвлю за всех словечко.