Программный код: NPC

В доме по-прежнему было темно, но крохотный огонь свечи приятно подрагивал на фитиле. Саймон медленно шел по коридору, разглядывая стены с висящими картинами. Лес в горах, рогатый олень на склоне, поле тюльпанов, какая-то пара с вилами. На хозяйку женщина с портрета похожа не была, зато со спутником имела явное сходство. Саймон отметил, насколько блеклой и серой была эта картина, а недостаток света превращал ее в поистине удручающее зрелище. Оно завораживало. Рыбак простоял напротив картины несколько минут, в деталях рассматривая лица и одежду изображенных на ней людей. А обои в милый цветочек, на фоне которых и висела картина, добавляли особого шарма в мрачный образ этих фигур.

Саймон пошел дальше. Подошвы липли к полу, где-то там, на расстоянии нескольких шагов, была дверь в спальню. Неровный свет выхватывал из тени старые обои, дверные ручки на двух соседних комнатах, узоры из цветочков, здоровенный подтек на стене…

– Так, а этого не было, – рыбак недовольно зыркнул на пятно.

Он остановился, поднес подсвечник ближе, ковырнул стену ногтем. Без разрешения и какой бы то ни было причины, подтек взял и появился. А пока Саймон его разглядывал, вновь раздался громкий скрежет. «Шкр-р-р-р!» – пропели половицы где-то в доме. На этот раз это было совсем недалеко. Саймон устремился на звук в надежде хоть мельком взглянуть на кучугу. Но на пути его встретилась дверь, за которой оказалась темная лестница, уходящую куда-то вниз. Не раздумывая совершенно, Саймон нырнул в черноту, гордо выставив перед собой подсвечник. С ролью факела тот справлялся плохо, ступени быстро поставили парню подножку.

– Да чтоб тебя три волка драли! – воспроизвел новую уличную фразу Саймон, и скатился вниз.

«Урон: 0 hp.» – прокомментировала падение бегущая строка.

Саймон сел, раскинув руки-ноги по сторонам, встряхнулся после удачного падения и огляделся вокруг. Он оказался в подвале. По неизвестной причине свеча так и осталась гореть, и в маленьком освещенном пятачке можно было рассмотреть часть серой стены, кучу мешков и большую вертикальную бочку. Возможно, в ней пиво хранилось, или бродила капуста, Саймон стукнул по покатому боку и услышал характерный звук. Было в бочке что-то жидкое, налитое почти до краев. Это, правда, рыбак определил не по звуку – ему пришлось на цыпочки приподняться и внутрь заглянуть, чтобы утолить любопытство. Крышки не было, так что Саймон без труда рассмотрел содержимое. Оно больше всего напоминало темно-красное вино или кисель, но имело неприятный запах ржавчины.

– Оно испорчено, – решил Саймон.

В этот момент ему в голову еще не приходило, что кучуга может прятаться в подвале. Поэтому рыбак спокойно продолжал рассматривать хозяйское добро. Кроме бочки и мешков были еще крюки для мяса, а посредине стояла деревянная статуя с изображением паука. Резчик искусно справился с работой, восьмилапый гад смотрелся угрожающе натуральным. А у подножия статуи обнаружился такой же подтек, как и на тех обоях в цветочек.

– Фу, ну и бардак здесь, – пробурчал Саймон.

Статуя паука ему не нравилась. Тот стоял на небольшом постаменте, воздев к потолку первую пару лап, а на спине у него красовалась «мертвая голова». Рыбак точно не знал, у каких пауков встречается такой окрас брюшка, но был уверен в ядовитости и зловредности таких особей. Уверенности в этом ему придавали крупные хелицеры, вырезанные из гладкого черного камня. И паутина, развешанная по всем углам. Она, кстати, была довольно свежей, нигде не рвалась, не провисала от налетевшей пыли и мелкого сора.

Саймон опустился на корточки рядом с ней, и тронут пальцем тонкую нить. Та, конечно, порвалась, а в воздухе разлился тихий звон. Он как бы намекал продолжить баловство, чем парень и занялся. Под паутиной лежал вытянутый сверток, в котором Саймон обнаружил короткий лук без тетивы и несколько стрел с ярким оперением.

– Хм…

Секунду Саймон колебался. Лук был спрятан здесь давно, и Антайру бы он очень пригодился. Но красть что-либо Саймон не хотел. Решив, что выкупит находку поутру, Саймон убрал сверток в невидимый карман, и поднялся наверх. Там все так же было темно, кучуга не появлялась, а липкий пол с чавканьем пытался оторвать подметки сапог. Освещая путь неугасимой свечой, рыбак пошел к своей комнате. Дверь соседней спальни была распахнута, но свет оттуда не лился. Саймон медленно подошел ближе.

Тишина.

Нос щекотал запах воска и животного мускуса. На полу лежало что-то темное и бесформенное. Саймон приблизился, разглядывая груду одежды: в ней можно было узнать платье хозяйки дома, туфли, куски белой ткани и клок волос.

– Патриция, – тихо позвал Саймон. Повышать голос ему почему-то не хотелось.