Программист жизни

– Но в твоем видении были часы и пиджак. Как еще объяснить такое расхождение в деталях? – обиженно проговорил я, понимая, что Полина, возможно, права. – В твоем видении были, а в реальности их не оказалось. Не оказалось потому, что я изменил заданное будущее. – Я немного помолчал, справляясь с обидой и раздражением. – Ну вот, Толику, когда он узнал, что я собираюсь сразу приехать, пришлось по ходу переделывать план. В кабинете Сотникова я должен был появиться не позже двенадцати. Таким образом, время убийства – двенадцать пятнадцать – уже не подходило. Он снял с трупа пиджак, который и в самом деле выглядел подозрительно, но уже не помогал, повесил часы на место. Все это проделывать ему пришлось в спешке. Потом он протер все предметы, к которым прикасался, но на часах с внутренней стороны вполне мог остаться отпечаток.

– Вполне мог?! – возмутилась Полина. – И в этом заключаются все твои доказательства? Да он, скорее всего, вообще никаких отпечатков нигде не оставил, потому что был в перчатках. По твоему рассказу выходит, что Анатолий хорошо подготовился к убийству, все продумал до мелочей. И что ж? Забыл о такой важной вещи, как отпечатки пальцев?

– Мне почему-то казалось, – растерянно проговорил я, – что он без перчаток.

– Казалось! – передразнила Полина.

Теперь я и сам не понимал, почему так подумал. Вся моя наглая самоуверенность разом исчезла. Я вдруг впал в другую крайность: почувствовал себя глупым, никчемным, абсолютно бестолковым детективом.

– Ну, попробую в таком случае блефовать, – уныло произнес я, поднялся с дивана и поплелся в прихожую – пора было ехать к Толику.

* * *

Толик обрадовался моему приходу. Вот уж чего я никак не ожидал! Это меня сбило, ведь явился к нему я отнюдь не с дружеским визитом. Я долго не мог начать разговор: что-то мямлил, заговаривал совсем не о том, перескакивал с одной пустой темы на другую.

– Хочешь пива? – спросил Толик и, не дожидаясь ответа, достал две баночки из холодильника – мы сидели на кухне.

Я открыл банку, чтобы потянуть время и сосредоточиться на главном, сделал глоток. Да что, черт возьми, со мной такое происходит?

– Видишь ли, – начал я и жутко разозлился на свой мягкотелый тон. – Знаешь, – предпринял я новую, такую же мягкотелую попытку, – я пришел к тебе не просто так, не в гости.

Толик нахмурился, основательно приложился к банке, потом тряхнул головой и сказал то, чего я тоже никак не ожидал услышать.

– Знаю. Я сам хотел к тебе прийти в агентство, но все как-то… – Он подергал плечами, будто у него затекла спина от долгого сидения. – Да и ничего это не изменит. Вляпался, теперь не расхлебаешь.

– Вляпался? – вскричал я, отставив банку и вскакивая с табуретки – наконец-то он смог меня разозлить. – Ты убил человека и называешь это «вляпался»?

– Дерьмо был человек, между нами говоря, – каким-то погасшим тоном проговорил Толик. – Да и не убивал я его, даже не думал.

– Ну да, – я зло рассмеялся, – он умер сам!

– Сам, – подтвердил Толик. – Но кто в это теперь поверит?

– Никто!

– Потому я и не пришел к тебе.

Толик опять приложился к банке. Допил, достал из холодильника новую, открыл и опять долго пил, как будто его одолевала страшная жажда.

– Ну все! – не выдержал я, отобрал у него банку, поставил на стол. – А теперь рассказывай.

Мне не пришлось на него давить, пугая уликами, в реальность которых, откровенно говоря, я уже и сам не верил. Он все рассказал добровольно, причем с такой готовностью, словно изливал душу. Оказалось, что я многое угадал, излагая Полине свою версию происходящих событий. И часы, и пиджак – все совпало. И Толик действительно был без перчаток. По той простой причине, что, как он уверял, никакого убийства не замышлял.

– Мы с отцом занимались букмекерским делом, – начал Анатолий свою исповедь – добровольное признание. – У нас было несколько залов, пять спортивных кафе, в которых принимали ставки, и двенадцать пунктов в разных районах города. Дела шли прекрасно, пока не появился этот Сотников.

– Где появился?

– Не знаю, где отец с ним познакомился. Может, в одной из наших кафешек, может, еще где. Но это Сотников подсадил отца на наркотики, зуб даю, он.

– Почему ты так решил?

– Да потому что до Сотникова отец никогда к наркотикам не притрагивался. Выпивать – бывало, но наркотики – никогда. А потом отец стал самым настоящим наркоманом, его, кроме наркотиков, больше ничего не интересовало. Ну, Сотников ему и предложил у него в клинике полечиться.

Толик замолчал и снова приложился к пиву.

– И что?

– А то! – зло выкрикнул Толик и грохнул банкой об стол. – Не знаю, что Сотников с ним сделал, я это и хотел у него узнать, да он не вовремя коньки откинул, только через полгода все дело сдохло! Отец написал мне письмо перед тем, как застрелиться. Он как-то узнал, что этот Сотников через подставных лиц делал ставки. Но главное не это. Отец писал, что он влез в его голову и точно знал, какие нужно делать ставки. Я не совсем тут понял. – Толик удрученно обхватил лоб. – Да, думаю, отец и сам не до конца понимал. Но то, что Сотников нас разорил, это точно.