Программист и бабочка (сборник)

До сотрудничества с танкистами компания занималась тем, что заклеивала скромные этикетки, изготовленные силами городской типографии на скромных товарах местных же производителей яркими импортными лейблами с золотым тиснением, напечатанными той же типографией в свободное от работы время. После чего компания рассылала обновленную продукцию по необъятным просторам от Москвы до самых до окраин.

Не подумайте, что наша Соня была какая-нибудь наглая самозванка. По словам ее мужа Сени, Соня была родом из Китая, откуда он ее выманил через сайт знакомств, используя свой недюжий интеллект и талант ловеласа.

Иногда Сеня выдавал более романтическую версию их знакомства: мол, добыл он свою возлюбленную в единоборстве с китайскими драконами из лабиринта. Сенина богатая фантазия возводила местные пещеры в ранг лабиринта, а безобидных улиток – в десятиметровых монстров с искрящимися рогами.

Говорила Соня по-русски с горем пополам, причем, горю как раз досталась половина, ответственная за речь, а Сене – за голос и остальные части тела. Тела Соня имела много, а Сеня всегда мечтал о необъятных женских прелестях:

– Подбородков у невесты должно быть не меньше, чем денег в кошельке, – любил говорить он.

Подбородков у Сони было больше.

Зато, в отличие от других невест, жениху она особо не докучала, не долбила его ежеминутными напоминаниями, почему он неправ всегда и во всем, не смеялась над его провинциальным вкусом, над его тоненькими ручками-ножками, над дворняжьей родословной, не сравнивала с другими женихами.

Иногда она летала к родственникам в Китай.

– Я та Кита, – говорила Соня.

– Я буду скучать, – обещал Сеня.

Сеня I

Даже страшно представить, как давно это было. Школа. Девочки с бантиками. Мальчишки в белых рубашечках и в смешных пиджачках. Лица у ребят серьезные, и от этого они кажутся маленькими старичками и старушками.

Мы и вправду были не по возрасту развитые и взрослые. В пятом классе уже знали, кто пойдет в космонавты, кто в бизнесмены. Валерка собирался стать журналистом.

В стакане на столе несколько веток черемухи. Любопытное утреннее солнце поднимается над занавеской и заглядывает в стакан, отчего тот начинает светиться.

Валентина Никифоровна объясняет физику. Красивая стройная женщина. Чем-то напоминает актрису Терехову. Королевскими манерами? Отстраненностью?

Мы с Валеркой, тем самым, который журналист, сидим на первой парте. Мы – самые маленькие в классе, самые непоседливые, задиристые и вредные. Мы самые близкие друзья и самые непримиримые враги. Нам интересно вместе, но мы ненавидим друг друга. Достаточно нелепого слова, неудачной шутки, чтобы последовал незамедлительный вызов на дуэль. После уроков мы встречаемся за зданием школы, разбиваем друг другу носы, украшаем лица фингалами.

– Ты, Мельников, как гвоздь в заднице, – успокаивает Валерку наш математик.

– Это комплимент?

– Нет, Мельников. Гвоздь в заду вызывает у нормальных людей неприятные ощущения.

– Почему тогда вы его не достанете? Радуетесь, что гвоздь попался маленький?

Класс смеется. На задней парте просыпается здоровенный второгодник Леша Гвоздь:

– Валерка, получишь на перемене.

Математик уточняет:

– Нет, перемены ждать не будем. Давай, Мельников, дневник. Поведение – два.

Валерку двойки не пугают. Его дневник проверять некому: отец – в тюрьме, мать ишачит уборщицей, а в свободное от работы время пьет. При этом Валерка учится очень даже неплохо.

– Родителей привести?

– Папу приведи, – не выдерживаю я.

– Крюков, ты тоже неси свой дневник. Не одному же Мельникову в двоечниках ходить.

У меня в семье все в порядке. Папа регулярно отдает зарплату маме. За это мама регулярно смотрит дневник:

– Коля, скажи свое веское мужское слово, – после чего папа обязан достать из брюк ремень.

Папа – добрый. Он ругается, иногда лупит, но потом казнит сам себя. Типичный продукт совковой интеллигенции.

Когда же это было?

Дни оборвали цепь и сбежали. Не успел оглянуться, а уже годы машут из последнего вагона рукой девочки, которую любил на пятом курсе.

Гвоздь пошел в десантные. Отслужил положенное. Остался на сверхсрочную. Воевал. После ранения вернулся домой. Женился, близнецы у него забавные – он сам их иногда путает. Работает токарем на том же танковом заводе, что и я.

Наши девочки с бантиками тоже повыходили замуж. Когда встречают меня на улице, отворачиваются. Я, по их мнению, – неудачник. А это – болезнь. Причем заразная. Зачем общаться с таким?

Вообще-то я закончил политех, но с карьерой как-то не сложилось. Пытался крутиться сам – тоже без толку. «Раздолбай и лентяй», – выдал мне диагноз пузатый и пьяненький кадровик, когда увольнял из последней фирмы. Пришлось опять начинать с нуля – идти в сборочный цех сменным мастером.

Валерка закончил журфак. Работает в районной газете. Его читают.

Валерка умный, мыслит остро, язык – что тот гвоздь, за который математик ставил нам двойки по поведению.