Профессионал

Здесь можно было найти посетителей самого разного рода. Одни напивались до чертиков в многочисленных кабинках, другие толпились возле мрачных колонн. Дым от сигар вился вокруг этих колонн подобно струйкам тумана вокруг сталагмитов; куда ни глянь, везде похотливые взоры и возбужденные гениталии. Майер обожал эту грубую, откровенную эротику. Заказав виски, он устроился в свободной кабинке, впитывая атмосферу бара.

Тихое хищное бормотание западных бизнесменов и арабов в традиционной одежде время от времени прерывалось громкими криками английских, голландских или немецких юнцов и нарастающими аккордами из музыкального автомата.

Одинокие наркоманы и пьяницы чувствовали себя здесь неуютно, ведь это был храм жриц любви. Тут можно было найти шлюх любого возраста и социального положения. Многие занимались древнейшей профессией лишь ради приработка, нуждаясь в деньгах на машину или новую одежду для детей. В Бангкоке больше двухсот тысяч девушек и неизвестное число парней, занятых профессиональным или полупрофессиональным сексом. Поскольку доход от проституции раз в десять превышает среднюю зарплату в городе, неудивительно, что многие поддаются соблазну, несмотря на сопряженные с этим опасности.

На протяжении часа Майер отказывал всем тем, кто заглядывал к нему в кабинет. Едва не соблазнившись на темнокожую тридцатилетнюю женщину с большими упругими грудями и осиной талией, облаченную в трико из крокодиловой кожи, он в конце концов остановился на тринадцатилетней девочке с проказливым личиком. Малютка в школьной форме отвела его в крохотную комнату в нескольких кварталах от «Грации», где в пестрой колыбели лежал младенец.

Майер пробыл там до часа ночи, восторгаясь ее мастерством. Девочка сносно говорила по-английски певучим голосом. Она похвалила Майера. По ее словам, от многих иностранцев воняет, а у японцев достоинство такого маленького размера, что приходится использовать специальные тонкие презервативы, похожие на напальчники, так как обычные просто слезают.

Когда Майер вернулся в «Хилтон», его встретил управляющий, обаятельный мужчина, недавно перебравшийся в Бангкок из крупной гонконгской гостиницы, которой он руководил на протяжении многих лет. Майер заказал на завтра «мерседес», чтобы отправиться на пляж Паттайя, расположенный на берегу Сиамского залива: рай солнца и песка, а также секса.

Он проснулся в половине одиннадцатого утра и позавтракал в номере, читая свежий номер «Бангкок пост». Особенно его заинтересовало сообщение о том, что в Лондоне похищен израильский инженер-ядерщик Мордехай Вануну. Вдруг раздался громкий настойчивый стук в дверь. У Майера внутри все оборвалось, когда он увидел, что к нему неожиданно нагрянул де Вилльерс.

– Постарайся изобразить, что ты рад меня видеть.

Проворчав что-то нечленораздельное, Майер стер с губ крошки.

– Чем я заслужил такое счастье?

Как выяснилось, де Вилльерс выполнял заказ в Мельбурне, когда ему передали сообщение от Дэвиса. Он решил лететь через Бангкок, на тот случай, если Майер, как уже бывало, откажется прервать свои развлечения в Таиланде.

– Мы вылетаем в Лондон сегодня, вечерним рейсом.

Майер отменил вызов «мерседеса», мысленно проклиная и Дэвиса, и де Вилльерса.

Глава 28

Дуги Уокер заправлял пивной «Антилопа» уже не один десяток лет. Как и его ленивый черный лабрадор, любивший гомон главного зала, Дуги был большой и добродушный. Вечером в четверг 30 октября 1986 года посетители «Антилопы» представляли собой обычную пеструю и шумную смесь с изрядным вкраплением незнакомцев.

Дуги приветствовал группу бывших солдат, вошедших в зал. Его угостил кружкой пива Кейт Райд, один из нескольких офицеров, использовавших «Антилопу» как место встречи, в основном в обеденный перерыв.

Главной темой разговоров был богатенький мальчик по имени Джереми Бэмбер, два дня назад получивший пожизненный срок за жестокое убийство пятерых членов своей семьи. Надеясь унаследовать кругленькую сумму, он подстроил все так, чтобы вина пала на его сестру. Обсуждение приняло жаркий характер. Дуги, Райд, Смит-Пиггот по прозвищу Катастрофа и Джексон под мягким воздействием крепкого пива запросто могли превратить самую неподходящую тему в предмет крупного спора. Обыкновенно Майкл Мармэн, возрастом далеко за сорок и безработный, принимал самое горячее участие, однако в тот вечер он пребывал в подавленном состоянии и решил отправиться домой, чтобы почитать и лечь спать пораньше.

Причиной его плохого настроения, вероятно, была последняя встреча с Розой-Мей, сварливой, но очень красивой. В прошлые выходные он приехал к ней в Кенсингтон, чтобы забрать на день сыновей. Между ними вспыхнула жаркая ссора, от которой до сих пор оставался горький осадок. Порой Мармэн люто ненавидел бывшую жену, но вдруг он заново замечал ее светлые волосы и божественную фигуру, классические славянские черты лица и чарующие глаза с поволокой и начинал гадать, почему они с Розой-Мей расстались.