Проект «Виртуальность»

После этого ни о каком продолжении исследований не было и речи. Послав радиосообщение на Землю, корабль покинул Марс. Болезнь не поддавалась лечению медикаментами, что имелись на борту; за короткими периодами ремиссии, когда больные приходили в себя, следовали новые, все более продолжительные приступы. Вскоре после взлета заболел второй археолог — Квиго, вслед за ним с небольшими интервалами та же участь постигла первого помощника и ксенобиолога. Последний все свободное время до того, как таинственный недуг поразил его, пытался определить возбудителя, но тщетно.

Все средства поддержки жизни оказались бессильны; двое из команды, те, кто заразился первыми, не дожили до окончания полета — вероятно, их организмы оказались наименее стойкими. Тела поместили в морозильные камеры — они предусматривались в конструкции каждого космического корабля «на всякий прискорбный случай». Земля встретила неприветливо — но могло ли быть иначе в их положении? Посадка на отдаленный космопорт вдали от населенных мест с запрещением покидать корабль до прибытия команды спасателей. Потом — мрачные неразговорчивые лица в бронескафандрах, одиночные изолированные клетки, в которых команду перевезли в Ивилльский госпиталь, и далее — пожизненное заключение в его стенах без всякой надежды когда-нибудь их покинуть. Несмотря на все меры предосторожности, болезнь все же вырвалась наружу и, унеся жизни нескольких десятков людей в разных точках земного шара, исчезла без следа — или просто затаилась на время?

Почти сразу после помещения в госпиталь заболевает третий археолог экспедиции Салли. В течение года с интервалами в два-три месяца умирают трое — Джеймс, Квиго и ксенобиолог Пирис. Еще через два года не станет и офицера-радиста. Салли, болезнь которой протекала в значительно более легкой форме, прожила почти тридцать лет, и ее не стало лишь четыре года назад. Не обнаружилось признаков болезни лишь у двух участников экспедиции — командира корабля и медика Евы. Арчибальд был прав насчет их состояния — долгое заключение в одиночных камерах госпиталя, пусть даже и в самых комфортабельных условиях, не прошло даром — Ева постоянно находилась в состоянии глубочайшей депрессии, подчас целыми днями просиживая в кресле без движения, а Хенрик нашел забвение в вине, почти ежедневно надираясь до бесчувственного состояния.

На Земле болезнь приняла несколько иные формы, поражая в основном людей творческого склада ума и обостряя их способности по мере усиления заболевания. Не всегда приводила к смерти, часто — к параличу или амнезии. Еще одной характерной ее чертой являлось наличие ярких видений «параллельных миров» (из-за чего, собственно, болезнь и прозвали «марсианской шизофренией»). Пропустив описание земных случаев, Артур сосредоточился на видениях участников экспедиции, выразившихся в отдельных дневниковых заметках их самих и воспоминаниях лечащего персонала госпиталя. Из всего многообразия отметил одну деталь — довольно часто повторяющийся мотив, в котором Марс представал цветущей райской планетой, в чем-то напоминавшей Виртуальность, но с особым, неземным сочетанием красок, а Земля, не в пример, представлялась холодной, мрачной и заселенной чудовищами, зомби и прочей нечистью.

Теперь же лететь предстоит им. Впрочем, они могут отказаться, и тогда, вероятно, «Макрохард» пошлет обычных киборгов — не зря же столько лет разрабатывалась соответствующая конструкция. Другое дело, что даже теперь самые продвинутые киборги все еще не могут конкурировать с людьми там, где требовались не сила или быстрота реакций, а смекалка и интуиция — поручи им найти иголку в стоге сена, добросовестно переберут все соломинки, вместо того, чтобы применить магнит. А поскольку причины возникновения «марсианской шизофрении» так и не были выяснены, людей посылать нельзя, да и кто согласится добровольно? И лишь они, представители Виртуальности, идеально подходили для этой миссии.

К тому же, думал ли кто-нибудь из них в Реальности очутиться за пределами Земли?

Глава 3

Референдум по означенному вопросу, как и следовало ожидать, был триумфом сторонников полета — более восьмидесяти процентов граждан Виртуальности проголосовало «за». Впрочем, и те, кто голосовал «против», в большинстве своем не являлись принципиальными противниками данной идеи, а беспокоились лишь из-за опасности «шизофрении», сомневаясь в абсолютной устойчивости кибернетических организмов к ней. Даже Гека высказывал подобные сомнения, хотя и проголосовал «за».

— Ну посуди сам, — говорил он нашему герою, — при современном уровне развития микробиологии определить возбудителя любой болезни, будь то бактерия, вирус или грибок, можно в течение суток. А тут столько лет не могли найти — при том, что исследовательского материала было предостаточно. Да и космические скафандры достаточно надежны, чтобы не пропустить любую заразу. Причина болезни имеет явно не биологическую природу.

— И какие же гипотезы ты можешь привести для объяснения наблюдаемых фактов?