Проект "Веспасий"

В его представлении церковь всегда была заточена принимать подаяния и пожертвования, инвестиции — не её конёк. Финансирование постройки танков в годы войны производилось в добровольно-принудительном порядке, ценой отказа Сталина от полного удушения РПЦ, сейчас совсем другая ситуация, церковь в фаворе и в Москве, и в Минске.

— Они уверены, что белорусы не заявят об отделении своей церкви от Русской православной. Как некоторые.

Решение финансового вопроса не снимало другого — в какой год отправляться. Алесь предупреждал: в марте двадцать первого, куда стоило бы отправиться вплотную к дате конфискации креста, большевики хозяйничали в Полоцке во всю ширь пролетарской натуры. Уже была создана так называемая милиция, фактически — городская стража вроде виденной темпонавтами в XVII веке, состоящая из красноармейцев. Поскольку граница с Литвой была близко, уездный город стал логистическим центром для перевалки контрабандных грузов. Соответственно, милиционеры и чекисты боролись с контрабандистами, бандитами, конокрадами, а также «бывшими» из эксплуататорских классов. Граница там — кипучее место, почти прифронтовое.

— То есть десантируемся в Польше, переходим границу с контрабандистами, меняем крест, обратно в Польшу… Не многовато ли препятствий? — усомнился Глеб.

— Под контролем Красной армии Гродно находился в двадцатом году около четырёх месяцев. Если ждать 20 июля, в вашем распоряжении будет это окно, когда между Гродно и Полоцком не пролегает ни государственная граница, ни линия фронта.

— Согласен! — немедленно заявил Генрих. — До июля лучше изучим эпоху.

Историк пожал плечами.

— Вряд ли командование утвердит. Где-то наверху доложено: наша цель — Крест Ефросиньи Полоцкой. Столько месяцев тянуть или кидать вас на другие задания вряд ли позволят. От нас ждут результата.

— Хорошо… Девятнадцатый год? — спросил Глеб.

— Двадцать восьмого апреля произошла рокировка: немцы покинули Гродно, поляки заняли, у них война с РСФСР. И хотя сплошной линии фронта нет, квест рискованный.

— Можно подумать, прошлый был лёгкой прогулкой, — фыркнул Генрих. — А что с Первой мировой?

— Относительно благоприятное время только до февраля пятнадцатого года, пока не начались бои под Гродно.

— Чо, коль вопрос столь важный, перенесём шарманку к Смоленской АЭС? Оттуда всяко безопаснее шлёпать до Полоцка с золотой штукой за пазухой.

— Нет, Генрих. Не позволят. А что касаемо переноса креста, полковник считает, что реликвию вам лучше спрятать в самом Полоцке. Копию если утратите — хреново, но не смертельно. Подлинник жалко.

— Тогда четырнадцатый год, — прикинул Глеб. — Весна, о мировой войне никто ещё не думает, и Гродно, и Полоцк — города Российской империи… Но крест здорово отличается поношенностью от нашей подделки…

— Как говорил корчмарь Моисей, приютивший Мазурова, «шоб я так жил», — Генрих почесал затылок и выдохнул: — Коль так, то лучше в весну двадцать первого. Там — бардак, война с поляками едва закончилась. В мутной воде легче спрятать концы. Разберёмся. Да, пан майор?

* * *

Экипировка на этот раз была лучше. Пошевелив ногой землю в новой яме и не обнаружив ничего особенного, кроме таблички TEST, Генрих прихватил заплечный мешок и выбрался наружу вслед за Глебом.

— Слушай, майор… Как в себя вернулся!

Для простоты адаптации им снова воспроизвели те же обличья, что и прошлый раз, только без бород, одна лишь щетина, Глеб — под тридцать, с лёгкой проседью, Генрих чуть старше двадцати. Оба худые и жилистые, примерно метр шестьдесят.

— Проверяем!

Старший в паре развернул свой ранец. Снова толстое Священное Писание, внутри — копия Креста Ефросиньи Полоцкой, неиспорченная в отличие от оригинала, пострадавшего от времени и вандалов. Решили, что при необходимости Глеб сумеет достаточно ободрать его под стать подлиннику. Для этого — стопка тонких листочков с описанием реликвии на разных этапах её существования, чтоб убедиться: забирают подлинник. Дубликаты креста уже делались — для опускания в воду во время обряда водосвятия, чтоб не мочить деревянные части святыни.

Кроме креста, у каждого имелась абсолютно не святая штука — револьвер «наган» в офицерской самовзводной версии. Теперь у них были подробные топографические карты нужного времени с отметкой расположения ямы, ручные часы, компас, три комплекта документов — о принадлежности к красноармейской части, разбитой вдрызг во время бесславного похода Тухачевского к Варшаве, паспорта подданных Российской империи, проживавших в Царстве Польском, и мандаты ВЧК. Из денег — царские червонцы, основной капитал экспедиции, а также сколько-то ассигнаций, в том числе польских марок и самых разнообразных российских рублей: «керенки», «думки», а также украшенные впечатляющим количеством нолей совзнаки РСФСР выпуска девятнадцатого года.