Проект особого значения. Версия 20.23

Как по команде, Графф поднялся со своего места.

– Вы предлагаете самый топорный, самый рискованный метод из возможных. Ради сиюминутной выгоды вы подвергаете станцию огромной опасности. Все, что я мог сказать, я вам уже сказал. На этом все.

Администратор кивнул, после чего профессор вернулся на стул.

– Сторона защиты, выскажитесь.

Вперед выступил инженер по фамилии Чичиков. Мутное образование и еще более мутная компетенция. Зато язык подвешен как надо, и молодой инженер прекрасно умел находить ему применение.

– Я глубоко уважаю мнение Гедимина Гавриловича. Но все же вынужден не согласиться с данной точкой зрения. Скажу больше, – тут он протянул администратору планшет, – я взял на себя смелость опросить всех членов инженерного состава «Эгиды». Как видите, за исполнение протокола выступает подавляющее большинство инженеров.

Стоящие позади инженеры-шестерки синхронно кивнули в знак согласия.

«Ну и фарс».

Чичиков строго посмотрел на Котомкина:

– А вам скажу. Если бы вы, Сергей Павлович, сразу поступили согласно протоколу и доложили обо всем администратору, нам бы вообще не пришлось всем этим заниматься, проблема бы давно была решена! Позвольте рассказать, как именно я бы все исправил, во-первых…

– Достаточно, Илья Владимирович, – нетерпеливо перебил его администратор. – Я учту вашу похвальную инициативу, когда будет проводиться назначение временно исполняющего обязанности зама. Сторона противников? Есть еще, что возразить?

– Делайте уже свое дело, – Котомкину просто хотелось поскорее покончить с этим глупым спектаклем.

– Не вам решать, когда все начнется. Мне решать!

Администратор выждал некоторое время, а затем, наконец, объявил:

– Заслон, применить протокол безопасности номер десять.

«Протокол инфильтрации активирован… Внимание, обнаружено биологическое загрязнение на территории стержня. Подготавливаю процедуру агрессивной зачистки».

Через некоторое время в окне иллюминатора показались сотни, даже тысячи дронов. Все они слетались к стержню «Эгиды», вокруг которого крепились кольца станции.

– По моей собственной инициативе для борьбы с угрозой также подключены техники. Довольно с них пустячных обходов. Пускай хоть раз по-настоящему поработают.

Графф, до этого сохранявший спокойствие, как-то странно засуетился.

– Послушайте, – сказал он. – Мне кажется, отправка людей – чрезмерная мера. Пускай нейрокомплекс со всем справится.

Котомкин удивился. И это говорит тот самый профессор-в-жизни-не-доверюсь-нейросетям?

– А что, у вас есть какие-то серьезные опасения? – исподлобья спросил администратор.

Какое-то время главный инженер с сомнением глядел на рой из тысяч и тысяч дронов, после чего несколько подавленно ответил:

– Нет, ничего конкретного.

– Так и думал, дорогой профессор, – с издевкой произнес администратор. – Тогда давайте все вместе насладимся представлением.

На нескольких настенных экранах появились сотни изображений с камер дронов и нагрудных регистраторов техников. Администратор приложил руку к уху. Видимо, получил сообщение.

– Да, начинайте.

Котомкин всматривался в маленькие квадратики, передававшие изображения. Вот техники поднимаются на ремнях по прозрачным стыковочным шахтам, а вот они уже осторожно пробираются через зараженную зону. За это время количество «колоколов» увеличилось, но Котомкина больше удивило, как они видоизменились. Широкие колокольные «дула» сузились в конусообразные конструкции и уперлись острым углом в стенки.

Тут-то и началась зачистка.

При помощи встроенных плазморезов дроны устроили на станции настоящий ад. Котомкину зрелище исходящей копотью и пеплом слизи навеяло сцены из греческой мифологии: молодой Зевс с эгидой в руках разит хтонических чудовищ громом и молнией.

Вслед за машинами двигались люди, облаченные в противопожарные скафандры. Они уничтожали то, что осталось от слизи. Многие смеялись и перешучивались. Котомкину на глаза попал один из чудом уцелевших «курильщиков». Тот выбрасывал в воздух просто сумасшедшие дозы кислорода – движущиеся потоки газа можно было различить невооруженным глазом.

Тут появился огонь, которого от «холодных» плазморезов вообще быть не должно.

– Скажите, каково содержание кислорода в воздухе? – спросил Котомкин.

– Вам это ни к чему, – спокойно отозвался администратор.

«Вот индюк!»

Тут техники, отправленные на задание, стали докладывать, что дальше продвинуться не могут. На мгновение администратор заколебался, а затем спросил у кого-то о содержании кислорода. На ответ неслышного оператора он только кивнул.

– Сколько? – вдруг подал голос Поминайкин.

– Пятьдесят процентов.

– Вы должны вывести людей, – спокойно сказал Котомкин.

– У вас нет никаких прав мне указывать! – с холодной яростью в глазах ответил администратор. – Я… Что? Погодите, как, уже пятьдесят пять.

Сквозь гудение плазморезов и шипение испепеленной слизи нагрудные регистраторы техников начали передавать наполненные ужасом возгласы. Слов было не разобрать. Что-то про самовозгорание?

– Всем оставаться на месте, я сказал! – завопил администратор.